Весь мир в амбаре   ::   Зеленский Борис

- Ты хочешь сказать, что все наши злоключения на Полните были галлюцинацией? Что на самом деле не было ни охоты на догматерия, ни покушений? Просто бродили мы по громадному амбару наподобие дезинфекторов, и окружали нас пыльные мешки да летучие мыши?!

- Нет. Я хотел сказать то, что сказал. Адаптизол действительно помог нам поверить, что аборигены такие же, как мы сами. Мы общались с ними, ругались и даже оказались втянутыми в интриги. Но действие препарата кончилось, маятник приспособляемости наших организмов резко качнулся в противоположную сторону, и местные жители стали выглядеть пыльными мешками с ячменем. Истинная же реальность находится где-то посредине, между этими полюсами.

- Неужели и мы для кого-то такие же мешки из дерюги?

- Возможно, - межзвездный охотник вздохнул. - Иногда посмотришь на ночное небо, полное звезд, вообразишь картину мироздания и покажешься рядом с нею такой ничтожной пылинкой, что дух перехватывает! Все помыслы, чаяния, поступки выглядят такими мизерными, что хочется выть на луну! Где-то вспыхивает сверхновая, а ты в очереди за молочным коктейлем скандалишь, сталкиваются радиогалактики, испепеляя миллиарды миров, а тебе зуб мудрости покоя не дает. Вселенная сжимается в точку, а билетов на Сублимоцарта не достать!

- Неужели все так? - встревожился Зурпла.

- Нет, - засмеялся Виктор. - Когда меня обуревают мысли о смысле бытия, выход один: посмотреть в глаза Константе. Посмотрю, и на душе станет легче и спокойнее. Константа, как надежный якорь, держит меня во время любых передряг. Сразу начинаешь понимать слова великого поэта, что "любовь движет солнца и светила..." Обитателям Вселенной не хватает любви, отсюда и страх, и зависть, и ненависть к чужакам, и кровопролитные войны... Смысл существования человечества - нести по Галактике мир и любовь! Союз Объединенных Человечеств - тому подтверждение!

- Но любовь подразумевает взаимность! - засомневался в основаниях доктрины Зурпла. - Я убедился в этом здесь, убедился на собственной шкуре!

- Конечно, ты прав, Кондратий, - согласился Виктор Джонг. - Но я верю, придет такое время, когда никаких фингалов на свете не останется и без наших "Уби Вальтеров"!

У выхода лежала большая крыса, в профиль похожая на жабу... Виктор наклонился и поднял ее за розовый хвост. От резкого движения детектив вывалился на пол, шурша страницами. С пестрой обложки на землян смотрел осмысленным взглядом щекастый младенец в стереонаушниках, восседающий за концертным роялем. Малиновый заголовок книги извещал, что это - "Рождение Сублимоцарта" известного писателя графа Бронтекристи. Издание было новеньким и благоухало свежей полиграфией.

Джонг перевел взгляд на дохлого грызуна. На шее у него болталась медная ладанка на линялой ленточке, а на задней лапке синела наколка "Ом мани падме хум".

- Вот и ответ на твой вопрос о галлюцинациях. Будь добр, подколи догматерия к отчету, Кондратий!

Подобрав творение графа Бронтекристи, Виктор толкнул дощатую дверь. Она со скрипом отворилась, и друзья увидели, что на дворе льет как из ведра. Они раскрыли зонтики и шагнули в темноту сквозь стеклярус дождевых струй.

Рассвет еще не занялся, хотя краешек неба над горизонтом порозовел, как девичье ушко накануне первого трепетного свидания.

Земляне, высоко поднимая ноги и оскальзываясь на размокшей глине, дошлепали до коновязи, у которой их поджидала двухместная ступа, в которую превратилась нуль-капсула.

Они вскочили в ступу, и

ОЧЕНЬ БОЛЬШАЯЯ ТОЧКА