Стихотворения 1912-1917 :: Бунин Иван Алексеевич
Страница: 8 из 13 | |||
| ||||||||||||||
| ||||||||||||||
КАТЕГОРИИ КНИГПОСЛЕДНИЕ ОТЗЫВЫ О КНИГАХМихаил (19.04.2017 - 06:11:11) Антихрист666 (18.04.2017 - 21:05:58) Ладно, теперь поспешили вы... (18.04.2017 - 20:50:34) Роман (18.04.2017 - 18:12:26) АНДРЕЙ (18.04.2017 - 16:42:55) СЛУЧАЙНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕПроснись, твоя Фея стоит у ворот 30.06.10 - 08:03 Хотите чтобы ваше произведение или ваш любимый стишок появились здесь? добавьте его! |
Ты сокрушил мои колени, Голгофский Крест, смиренный Взор:
Мрак и стволы великой чащи, Органных труб умолкший ряд, Взор, и смиренный и грозящий, И крест из пламени, горящий В рогах, откинутых назад. 27.VIII.15 Василъевское ПОЭТУ В глубоких колодцах вода холодна, И чем холоднее, тем чище она. Пастух нерадивый напьется из лужи И в луже напоит отару свою, Но добрый опустит в колодец бадью, Веревку к веревке привяжет потуже. (*371) Бесценный алмаз, оброненный в ночи, Раб ищет при свете грошовой свечи, Но зорко он смотрит по пыльным дорогам, Он ковшиком держит сухую ладонь, От ветра и тьмы ограждая огонь И знай: он с алмазом вернется к чертогам. 27.VIII.15 Василъевское * * * Взойди, о Ночь, на горний свой престол, Стань в бездне бездн, от блеска звезд туманной, Мир тишины исполни первозданной И сонных вод смири немой глагол. В отверстый храм земли, небес, морей Вновь прихожу с мольбою и тоскою: Коснись, о Ночь, целящею рукою, Коснись чела, как божий иерей. Дала судьба мне слишком щедрый дар, Виденья дня безмерно ярки были: Росистый хлад твоей епитрахили Да утолит души мятежный жар. 31.VIII.15 Василъевское НЕВЕСТА Я косы девичьи плела, На подоконнике сидела, А ночь созвездьями цвела, А море медленно шумело, И степь дрожала в полусне Своим таинственным журчаньем... (*372) Кто до тебя вошел ко мне? Кто, в эту ночь перед венчаньем, Мне душу истомил такой Любовью, нежностью и мукой? Кому я отдалась с тоской Перед последнею разлукой? 2.1Х.15 * * * Роса, при бледно-розовом огне Далекого востока, золотится. В степи сидит пустушка па копне. В степи рассвет, в степи роса дымится. День впереди, столь радостный для нас, А сзади ночь, похожая на тучу. Спят пастухи. Бараны сбились в кучу, Сверкая янтарями спящих глаз. 2.IХ.15 ЦЕЙЛОН Гора Алагалла В лесах кричит павлин, шумят и плещут ливни, В болотистых низах, в долинах рек - потоп. Слоны залезли в грязь, стоят, поднявши бивни, Сырые хоботы закинувши на лоб. На тучах зелень пальм - безжизненней металла, И, тяжко заступив графитный горизонт, Глядит из-за лесов нагая Алагалла, Как сизый мастодонт. 10.IX.15 (*373) БЕЛЫЙ ЦВЕТ Пустынник нам сказал: "Благословен господь! Когда я изнурял бунтующую плоть, Когда я жил в бору над Малым Танаисом, Я так скорбел порой, что жаловался крысам, Сбегавшимся из нор на скудный мой обед, Да спас меня господь от вражеских побед. И знаете ли чем, какой утехой сладкой? Я забавлял себя своею сирой хаткой, Я мел в горах нашел - и за год раза три Белил ее, друзья, снаружи и внутри. Ах, темен, темен мир, и чувствуют лишь дети, Какая тишина и радость в белом цвете!" 10.IХ.15 ОДИНОЧЕСТВО Худая компаньонка, иностранка, Купалась в море вечером холодным И все ждала, что кто-нибудь увидит, Как выбежит она, полунагая, В трико, прилипшем к телу, из прибоя. Потом, надев широкий балахон, Сидела на песке и ела сливы, А крупный пес с гремящим лаем прядал В прибрежную сиреневую кипень И жаркой пастью радостно кидался На черный мяч, который с криком "hop!" Она швыряла в воду... Загорелся Вдали маяк лучистою звездой... Сырел песок, взошла луна над морем, И по волнам у берега ломался, Сверкал зеленый глянец... На обрыве, Что возвышался сзади, в светлом небе, Чернела одинокая скамья... (*374) Там постоял с раскрытой головою Писатель, пообедавший в гостях, Сигару покурил и, усмехнувшись, Подумал: "Полосатое трико Ее па зебру делало похожей". 10.IХ.15 * * * К вечеру море шумней и мутней, Парус и дальше и дымней, Няньки по дачам разносят детей, Ветер с Финляндии, зимний. К морю иду - все песок да кусты, Сосенник сине-зеленый, С елок холодных срываю кресты, Иглы из хвои вощеной. Вот и скамья, и соломенный зонт, Дальше обрыв - и туманный, Мглисто-багровый морской горизонт, Запад зловещий и странный. А над обрывом все тот же гамак С томной, капризной девицей, Стул полотняный и с книжкой чудак, Гнутый, в пенсне, бледнолицый. |
ИНТЕРЕСНОЕ О ЛИТЕРАТУРЕ
ТОП 20 КНИГ
ТОП 20 АВТОРОВ
| ||||||||||||
|