Стоп-кадр   ::   Попов Валерий

Я вскочил на последнего - Орлика - и, что-то крича, погнал их к выходу. Лошади, ярко осветившись, разбежались в стороны. Я увидел вдали группу, освещённую заревом. Я подскакал к Якову Борисычу и спрыгнул, бросив поводья.

- Снято! - закричал в рупор Яков Борисыч.

Все сразу задвигались, облегчённо заговорили.

- Яков Борисыч! - оборачиваясь, крикнул один из операторов. - Огня мало было!

Я посмотрел на крышу, переводя дыхание. Огонь действительно был довольно низкий.

- Яков Борисыч! - сказал я. - Ещё раз!

Он посмотрел на меня.

- А успеем?

Яков Борисыч снова посмотрел на меня, потом поднёс рупор ко рту.

- Ещё дубль! - закричал он. - Загоняйте лошадей!

Жуков и ещё какие-то люди затащили обратно лошадей.

- Пиротехники! Больше огня!

- Е-есть!

Пиротехники, поставив лестницу, залезли на крышу, что-то разлили.

- Внимание! - закричал Яков Борисыч. - Поджигай!

Пламя было выше, чем в прошлый раз: осветило даже стоявшие в стороне пожарные машины.

Ко мне вдруг подбежал ассистент оператора.

- Побольше вдоль конюшни проскачи! - крикнул он и побежал обратно.

- Приготовились! - закричал Яков Борисыч.

"Бип!" - донеслось из тонвагена.

- Мотор!

"Би-бип!"

Снова выскочила перед камерами девушка и, крикнув: "Кадр сто, дубль два!", хлопнула в деревянную хлопушку.

- Начали! - крикнул Яков Борисыч.

Кому-то кивнув, я побежал.

Я пробежал мимо операторов, снова открыл двери и вбежал в коридор. На этот раз лошади стояли неспокойно, ржали. Дым облачками уже просачивался сверху.

Только я открывал лошадей - они выскакивали. Последний - Орлик, и я на нём.

Я поскакал вдоль конюшни.

- Снято! - глухо, как сквозь вату, услышал я наконец крик Якова Борисыча.

...Потом я видел, как снимали падение крыши: за домом затрещал трактор, потянул крышу тросом и она провалилась, поднялся столб пламени, но я уже как-то отключился.

Ночью мне снился пожар, я даже проснулся в поту. Я встал. Отца уже не было. Я походил по квартире, позавтракал.

Я вдруг вспомнил с чувством некоторого неудобства, что не вижусь с отцом третий день, настолько меня затянула работа в кино.

В этот день я в съёмках не участвовал, но Зиновий взял меня с собой на место следующей съёмки. На льду реки, у проруби, стояли уже тонваген, камерваген, лихтваген, от него чёрные кабели шли к высоким чёрным ДИГам.

Я посмотрел наверх. Антенны на доме Василия Зосимыча над обрывом по-прежнему не было. Это было естественно, так и должно было быть, но я вспомнил вдруг, как снимал у них антенну, и ещё - как вчера они просили меня приделать им антенну обратно и как после моего отказа уходили вдвоём, под ручку, маленькие, тёмные на фоне солнца, и мне стало почему-то грустно...

- А без этого - никак? - вздохнув, показал я на прорубь Зиновию.

- Опять ты за своё! Без этого, без того! - Зиновий вскипел. - Не нравится - не снимайся! Никто тебя особенно не просит!

- Почему... не просит? - спросил я.

- Потому! Еле Якова Борисыча уговорил тебя взять! Думал, хороший парень, из простой семьи! Нормально снимется, без всяких вопросов! Знал бы, что ты такой!..

- Вообще-то, я из простой семьи, но мой папа - профессор.

- Оно и видно! Вечно лезешь во всё, что тебя не касается! Твой предшественник, хочешь знать, на этом и сгорел!

- Как... сгорел?

- Так! Одно ему не нравилось, другое. Пришлось расстаться!

Я молчал.

- Из-за тебя же, кстати, - с досадой сказал Зиновий. - Из-за тебя же, кстати, он и топится!

- Кто, - удивился я, - предшественник?

- При чём тут предшественник?.. Главный герой!

- А... зачем? - испугался я.

- Ну, он с дежурства ушёл, а конюшня-то и загорелась. То есть, если бы не ты, лошади могли бы сгореть. Ну, и не может он себе этого простить, понимаешь? Что из-за него чуть было лошади не сгорели. Тем более все думают, что он это лошадей спас... Спас-то ты, а все думают, что он.