Супруговорот   ::   Смехов Вениамин Борисович

И с мамой моей после нынешнего спектакля вы больше не будете мои недостатки осуждать по телефону или так далее. Я хочу вас попросить – и не надо такие большие глаза строить! – мне весьма лестно будет, если вы лично познакомите меня с другом вашей юности.

– Какой юности, с кем познакомиться, Денис, ты заболел, ты весь красный!

Он действительно пылал горячим румянцем. У подъезда в телефонной будке набрал номер, приоткрыл дверь и, глядя безумно на бывшую жену свою, крикнул в трубку: «Семена Иваныча! Семен Иваныч! Извините, это ваш подопечный поневоле, аспирант Самохвалов. Что? Кто вам говорил обо мне? Ах, секретарь. А вот я уже у ваших, так сказать, ног. Да, в подъезде. И не один! А сейчас поймете! Извините, какой этаж? Квартира у меня записана, мы идем».

Катя неотрывно глядела на трубку, но имя Семена Ивановича, которое произнеслось что-то уж слишком значительно, совсем ничего ей не объяснило.

А Дениса несло. Он бормотал какие-то несуразные намеки, забегал вперед, кланялся, пропуская Катю в дверь, сверхгалантно вел ее на третий этаж, касаясь двумя пальцами ее локтя, извинялся, торопился, шумно дышал и величал ее по имени-отчеству.

Словом, не хватило каких-то пустяков плюс пистолета, чтобы тут же прикончить неповинную виновницу своей лихорадки.

Дверь открыта, они вошли. Профессор пригласил их в гостиную. Профессорова дочка кивнула и переложила нотную страницу. Профессорова внучка зевнула и ударила по клавишам пианино под маминой рукой. Профессорова гостья выражала на лице удивленное ожидание; мол, хорошо, будь по-твоему, я пришла, а где же развязка этой свистопляски? Сам профессор тоже чего-то ждал, бодрый старикан с небольшим тиком в правом углу рта, вероятно бывший фронтовик. Странное замешательство и пауза были тем страннее, что герой представления – Денис Самохвалов – тоже чего-то, видимо, ждал. Он глядел на Катю, на старика, на Катю, на старика, на Катю, на старика, на старика, на старика…

– Вы будете Денис Агеевич? – обратился к аспиранту хозяин дома. Аспирант кивнул. – Денис Агеевич, а это с вами…

– Екатерина Агеевна, родная сестра, – ляпнул аспирант. – Она просто познакомиться хотела. Вот, Катя, это мой новый научный руководитель.

– Липеков Семен Иванович.

– Тумановская Екатерина Сергеевна.

– Простите, значит, вы – Денис Сергеевич?

– Ага, наверное. – Румянец со щек Дениса медленно сходил; однако чепуху говорить он пока не бросал.

Он глядел на профессора с чувством неподдельной любви, а когда рот старика кривился в болезненном тике, он вдруг сочувственно тикнул в ответ – своим молодым ртом Дениса Психопатовича. Неожиданно для себя потакал, неожиданно для Кати порывисто поцеловал ей руку. Неожиданно для дочери Семена Ивановича потрепал ловко кудри внучки-музыкантши, неожиданно для себя заговорил:

– Семен Иванович, ради бога, не сочтите за наглость, я ничего особенного, я просто так.

– И я ничего особенного, – улыбнулся профессор.

– Не надо перебивать, – строго закрыл глаза аспирант. – Еще раз простите меня, но вы небось подумали, Семен Иваныч, что это за тип такой пошел нахальный в нашей отечественной микроэлектронике? А я вам на это отвечу – и никакого типа, ларчик просто открывается. Позвольте, как отцу родному, честное слово, я не подхалим, вы мне удивительно симпатичны, даже думаю, после успешной защиты я вас с охотою буду просто звать дядя Сеня. Вы давно из Липецка?

– Да с месяц тому как перебрались, – рассеянно указал Липеков на окружающую его среду.

– Только не надо перебивать младших, – вежливо напомнил Денис и вдруг просиял на Катю: – Катюша, тебе понравился Семен Иваныч?

Катя кусала губы и молча глядела на пианино.

– А мне, Катя, Семен Иваныч чрезвычайно понравился. Вы золотой мужик, Семен Иваныч.