Свидание вслепую   ::   Косински Ежи

За пределами белого ковра снежного пространства слово «я» еще сохраняло смысл, что же касается «должен», то эта слабая команда откуда-то уже была такой же бесполезной, как солнечные очки, прижавшиеся к его лбу. На этом крутом склоне, укутанном туманом, «я» еще сохранялось, а «должен» уносилось вдаль вместе с ветром.

Он устал, ему нужно было присесть, отдохнуть. Возможно, следовало даже снять лыжи и немного полежать. Левантер не позволял себе поддаваться панике из-за того, что ощущал боль под левой рукой. Пару раз сердце сбилось с обычного ритма, но на такой высоте, при таком холоде и обрушивающемся на него ветре у человека его возраста появление легкой дрожи было вполне естественным. Оказавшийся один в бурю, замерзший и усталый, он нуждался в передышке.

Я всегда старался делать все как можно лучше, подумал он, и если не достигал самим собой установленной планки, то старался совершенствоваться. Как-то Левантер увидел негра, совсем одного в бродвейской аркаде, одетого в лохмотья. Он мастерски закатывал шары и в каждой игре набирал наибольшее число очков. Левантер попытался проверить свои способности, но после нескольких попыток не смог набрать и гораздо меньшей суммы. Он подошел к негру и спросил, не может ли тот за деньги дать ему урок, так как он тоже хочет овладеть этой игрой.

Негр рассмеялся.

— Овладеть этой игрой? — спросил он. — Зачем это тебе надо? В нее больше никто не играет!

— Ты играешь, — сказал Левантер, — и каждый раз получаешь по максимуму.

— Разумеется, парень, я играю, разумеется! — Негр продолжал смеяться, выкатывая один шар за другим, причем каждый шар попадал в нужную цель. — Но кроме этой игры я ничего не умею. Потому-то и играю в нее, чтобы по-настоящему понять, как хорошо я это делаю. Но тебе-то, парень, зачем это надо? — С исполненным радостью лицом негр смотрел на Левантера, одновременно подхватывая каждый деревянный шар, который катился к нему; рука его то сгибалась, то распрямлялась, и, отправляя очередной шар, он зарабатывал новые очки. Он продолжал смеяться, довольный собой и тем, что Левантер продолжает наблюдать, как он играет.

Левантер задыхался. Ледяной воздух заполнил его легкие. Его одолевало отчаяние. Он вяло обхватил лицо руками. Он всегда набирал хорошие очки в тех играх, в которые играл, хотя, как и тот негр, знал, что очень немногие захотели бы научиться играть в его игру. Игра была хороша для него, он хотел в нее играть, но даже одинокий игрок нуждается порой в передышке. Левантер оперся о лыжные палки, ветер угрожал сбить его с ног. Он присел и отвернул лицо от ветра. Медленно дотянулся до креплений; они замерзли, но ему удалось их отстегнуть. Он поставил лыжи рядом с собой; вдруг его колени и голени выказали готовность возобновить движение.

Мне повезло, подумал Левантер, я отыскал себе убежище, где могу передохнуть. Буря вот-вот прокатиться мимо, а он тем временем вздремнет. Скоро появится солнце и согреет его тело точно так же, как растопит белые стены этого снежного свода.

Я решил передохнуть не потому, что поддался буре, думал он. Его сопротивление продолжается даже тогда, когда он отдыхает. Он уже не ощущал кровообращения в ногах и руках. Чтобы сохранить то малое тепло, которое еще оставалось в его теле, он расстегнул молнию на куртке и натянул ее на голову. Его грудь сжало ледяным жилетом. Сердце взбунтовалось, один удар следовал за другим только после продолжительного молчания. Ледяной жилет все сильнее обхватывал его грудь, но, погружаясь в сон, Левантер подумал: какой уютной может быть снежная постель!

Постепенно он начал понимать, что одолевающий его сейчас холод беспокоит его не больше, чем жара в тот день, когда друзья в Пальм-Бич удивлялись, не слишком ли жарко, чтобы выходить наружу. Против жары он ничего не имел. Он наблюдал за одним мальчиком на берегу.