Свобода или смерть   ::   Филатов Леонид Алексеевич

Я же весь день на валокардине!.. С тобой беседовали?..

— Беседовали, беседовали… — Толик продолжал лихорадочно заполнять чемодан бумагами. — Некогда рассказывать!.. Каждую минуту могут приехать с обыском!..

— Что за чушь? — сейчас тётя Вера являла собой образец рассудительности и спокойствия. — Сначала вызывать на допрос, а потом устраивать обыск?.. Обычно бывает наоборот!..

— Ну откуда тебе знать, как обычно бывает?.. — Толик раздражался всё больше — переполненный чемодан не желал застегиваться. — Как будто ты полжизни провела в подполье!.. Твоя девичья фамилия не Засулич?..

— Я руководствуюсь элементарной логикой! — с достоинством ответила тётя Вера. — Если бы они хотели застать тебя врасплох, они бы тебя никуда не вызывали… Наконец чемодан защелкнулся. Толик пристально посмотрел на него и вдруг кинулся к окну. Двор был пуст. Только на площадке, покрытой жухлой травой, древний старичок выгуливал пуделя…

— Ч-чёрт! — хрипло выдохнул Толик. — А если за мной слежка?.. Они же сцапают меня у подъезда!.. Нет, это надо спрятать где-то в доме…

— На чердаке! — твердо сказала тётя Вера. — Там, говорят, сыро и грязно. И воняет дерьмом. Нужно быть очень большим романтиком своей профессии, чтобы проводить обыск на нашем чердаке!.. В дверь аккуратно постучали, в комнату заглянула Эмма Григорьевна.

— Толечка! — Эмма Григорьевна смотрела на Толика преданными глазами. — Иван Васильевич просится в туалет. Вы не могли бы его проводить?.. Коля сегодня в дневную, так что вы у нас единственный мужчина…

* * *



…За долгие годы, прожитые в этой коммуналке, Толик отлично усвоил, что означает «проводить Ивана Васильевича в туалет». Это значило — взвалить грузного старика на себя и переть его до самого унитаза — у мужа Эммы Григорьевны вот уже несколько лет были парализованы ноги…

— Держите меня за шею, Иван Васильевич!.. — Толик расстегнул на старике ремень, спустил с него брюки и наконец водрузил его на унитаз. — Так, главное дело мы сделали… Ну, а нюансы — это уж вы сами… Выполнив эту милосердную, но малоприятную процедуру, Толик прикрыл за Иваном Васильевичем дверь и повернулся к Эмме Григорьевне.

— Эмма Григорьевна!.. Пять минут Иван Васильевич поразвлекает себя сам, а я на это время отлучусь, если позволите…

— Толечка, но вы уж обязательно… — заныла Эмма Григорьевна. — Сама-то я его не дотащу… Так что уж, пожалуйста…

— Не волнуйтесь, Эмма Григорьевна! — успокоил её Толик. — Одна нога там, другая — здесь. Поспею как раз к самому финалу!..

* * *



Поднять чемодан на чердак вручную оказалось не таким уж простым делом. Промучившись минут пять, обозленный и раскрасневшийся Толик вспомнил наконец о веревке. Всё-таки тётя Вера дает иногда вполне здравые советы… На чердаке было сыро и неуютно… Под ногами хлюпало. В затхлом мраке что-то ворочалось и сопело… Кошки?.. Откуда здесь кошки?.. Тогда, может быть, привидения?.. Толик вздохнул и принялся за работу. Он уже успел поднять чемодан примерно до середины чердачной лесенки, когда внизу, на площадке, негромко щелкнул дверной замок. Чемодан грузно шлепнулся на пол, Толик мгновенно подобрал веревку. На лестничной площадке целовались двое. В паузах мужчина, басовитый, как шмель, гудел что-то нежное на ухо своей подруге, та отвечала ему задыхающимся раскаленным шепотом. Из-за полупритворенной двери доносились музыка, хохот, громкие выкрики — шел апофеоз семейного праздника. Толик сидел на чердаке и молча переживал. Ну, спустились бы на этаж ниже, зачем им под самой дверью-то?.. Наконец то, чего он так опасался, случилось — двое целующихся заметили чемодан… Через несколько секунд на лестничную площадку вывалилась вся вечеринка. Кто-то позвонил в дверь к соседям напротив.