Такие дела   ::   Чесноков Александр

У меня крепкие нервы, как пеньковые канаты; об этом мне даже супруга говорила, которая лучше и ближе всех знает состояние моей нервной системы. Но иной раз так подкатит, с такой неожиданной стороны, что сам на себя диву даешься... Тяга к свету, чистоте, покою, заложенная в нас Всевышним, способна сотворить с человеком поразительные вещи, особенно если обыденность всего этого лишена, а вдоль дороги, которую ты выбрал, только "мертвые с косами стоят", сама дорога в грязи, а рассвет - вот-вот, ну еще вот-вот-вот... а все никак не наступит.

Чуть не забыл... Если вам доведется ехать по Выборгскому шоссе, вы обязательно встретите многочисленные автомобильные "поезда", большегрузные фуры, которые день и ночь мчатся по дорогам, нашим и зарубежным, грузы развозят. И, особенно если покрытия у них не жесткие, не запертые, то всегда там можно увидеть легковую машину сопровождения. Только едут они всегда не впереди каравана, а сзади, именно как мы и посоветовали тогда. Наш совет Вадиму стал широко известен с тех пор и пришелся по душе многим, тем более что обошелся он им бесплатно. Ну и на здоровье, а мы себе еще много "ноу-хау" придумаем.

ГЛАВА 9

Я прибыл на место встречи тютелька в тютельку, за пять секунд до сигнала точного времени. Капо, поскольку он был приглашающей стороной, ждал меня за столиком в углу небольшого зала. Столик был почти пуст пепельница, солонка с перечницей, светильничек с незажженной свечой, два бокала, нераспечатанная бутылка нарзана. Все. Даже столовые приборы, кроме бутылочной вскрывалки, отсутствовали, хотя на соседних столиках приборы и салфетки наличествовали. С одной стороны, это означало, что разговор будет серьезный и далекий от брудершафтов, а с другой - что приглашающий не нуждается во внешних проявлениях своего авторитета и возможностей. Но и для меня ничего обидного в таком скромном приеме не было: мне понятно, ему понятно - не на халяву поесть собрались, а вопросы решать.

Поздоровались за руку, он привстал - все в рамках деловых приличий, или понятий, если использовать язык той среды, в которой мы с ним большую часть "рабочего времени" вращаемся.

- Ну, что, Игнатий, пора, наконец, подытожить, решить и разойтись. Хватит нам порожняк гонять, все всё знают и понимают...

- Игнат...

- Что?

- Игнат, говорю, меня зовут, не Игнатий.

- О... Косячок вышел, извини! Люди говорят: "Игнатий Лойола" да "Ганя Федоров"... Я и ошибся. Кстати, а почему Игнат? Это настоящее имя?

- Настоящее. А чем тебе не нравится? Старинное русское имя.

- Да нет, нормальное, просто редкое. Ну я, ты знаешь, - Игорь.

- Еще бы не знать. Игорь, полностью согласен: пора нам решить этот вопрос, чтобы больше к нему не возвращаться.

- Ну а я о чем? Мою позицию ты знаешь. Пока я припухал на воркутинских курортах, ты взял что лежало, снимал с Воронина за защиту, и я за это не в претензии: что твое - с тобой и останется. Но теперь я вернулся и возвращаю свое. Ты против?

- Игорь, всю жизнь я прожил, не зарясь на чужое и на то, что плохо лежит... Свое - не всегда жалел, поскольку оно - мое. Но тут дело не в имуществе и деньгах. Вернее - не только в них. Ты отсутствовал, фирма лишилась крыши... За это не с меня ведь спрос, не так ли?

- Да, да. Мы это уже обсуждали, кто надо - ответит и ответил уже. Что толку повторяться? Я вернулся - и фирма должна вернуться к нам. В чем проблема?

- Нет проблемы. Если бы я переманил Воронина, за твоей спиной бы договаривался - тогда да...

- Тогда и у нас с тобой были бы совсем другие разговоры. И в другом месте.

- Может быть. Но Воронин доверился мне. Он доверил мне защищать его интересы, его дело и его самого. И я его не "продам", потому что не торгую друзьями и добрым именем.