Татьяна Репина   ::   Чехов Антон Павлович

Честнейшую херувим и славнейшую без сравнения серафим, без истления бога слова рождшую, сущую богородицу тя величаем. Именем господним благослови, о-отче!

Народ валит из церкви; Кузьма тушит ставники.

О. И в а н. Иже в Кане Галилейстей пришествием своим честен брак показавый, Христос истинный бог наш, молитвами пречистыя своея матере, святых славных и всехвальных апостол, святых благовенчанных царей и равноапостольных Константина и Елены, святаго великомученика Прокопия и всех святых, помилует и спасет нас, яко благ и человеколюбец!

Х о р. Аминь. Господи, помилуй, господи, помилуй, гос-по-ди, по-ми-и-илуй!

Д а м ы (Олениной). Поздравляю, дорогая... Сто лет жить.... (Поцелуи.)

З о н е н ш т е й н. M-me Сабинин, вы, так сказать, как это говорится на чистом русском языке...

А р х и е р е й с к и й   х о р. Многая, мно-огая лета!! Многая лета...

С а б и н и н. Pardon, Вера! (Берет под руку Котельникова и быстро отводит его в сторону; дрожа и задыхаясь.) Едем сейчас на кладбище!

К о т е л ь н и к о в. Ты с ума сошел! Теперь ночь! Что ты там будешь делать?

С а б и н и н. Ради бога, едем! Я прошу...

К о т е л ь н и к о в. Тебе нужно с невестой домой ехать! Сумасшедший!

С а б и н и н. Плевать я на все хотел, и будь оно все проклято тысячу раз! Я... я еду! Панихиду отслужить... Впрочем, я с ума сошел... Едва я не умер... Ах, Котельников, Котельников!

К о т е л ь н и к о в. Идём, идём... (Ведет его к невесте.)

Через минуту слышится с улицы пронзительный свист.

Народ мало-помалу выходит из церкви. Остаются только дьячок и Кузьма.

К у з ь м а (тушит паникадила). Народу-то навалило...

Д ь я ч о к. М-да... Богатая свадьба. (Надевает шубу.) Живут люди.

К у з ь м а. Все это ни к чему... Зря.

Д ь я ч о к. Что?

К у з ь м а. Да вот венчание... Каждый день венчаем, крестим и хороним, а все никакого толку...

Д ь я ч о к. А чего бы ты хотел собственно?

К у з ь м а. Ничего... Так... Все это зря. И поют, и кадят, и читают, а бог все не слышит. Сорок лет тут служу, а ни разу не случилось, чтоб бог слышал... Уж где тот и бог, не знаю... Все зря...

Д ь я ч о к. М-да... (Надевает калоши.) Зафилософствуй - и ум вскружится. (Идет, гремя калошами.) До свидания! (Уходит.)

К у з ь м а (один). Сегодня в обед хоронили барина, сейчас венчали, завтра утром крестить будем. И конца не видать. А кому это нужно? Никому... Так, зря.

Слышится стон.

Из алтаря выходит о. Иван и лохматый о. Алексей в темных очках.

О. И в а н. И приданое взял хорошее, полагаю...

О. А л е к с е й. Не без того.

О. И в а н. Жизнь наша, посмотришь! Когда-то ведь и я сватался, венчался и приданое брал, но уже все это забыто в круговороте времени. (Кричит.) Кузьма, что ж это ты все потушил? Этак я упаду в потёмках.

К у з ь м а. А я думал, что вы уже ушли.

О. И в а н. Что ж, отец Алексей? Пойдём ко мне чай пить?

О. А л е к с е й. Нет, благодарствуйте, отец протоиерей. Не время. Мне надо ещё отчёт писать.

О. И в а н. Ну, как знаете.

Д а м а   в   ч ё р н о м (выходит из-за колонны, пошатываясь). Кто здесь? Уведите меня... уведите...

О. И в а н. Что такое? Кто там? (Испуганно.) Что вам, матушка?

О. А л е к с е й. Господи, прости нас, грешных...

Д а м а   в   ч ё р н о м. Уведите меня... уведите... (Стонет.) Я сестра офицера Иванова... сестра.

О. И в а н. Зачем вы здесь?

Д а м а   в   ч ё р н о м. Я отравилась... из ненависти... Он оскорбил... Зачем же он счастлив? Боже мой... (Кричит.) Спасите меня, спасите! (Опускается на пол.) Все должны отравиться... все! Нет справедливости...

О. А л е к с е й (в ужасе). Какое кощунство! Боже, какое кощунство!

Д а м а   в   ч ё р н о м. Из ненависти... Все должны отравиться... (Стонет и валяется по полу.) Она в могиле, а он... он... В женщине оскорблён бог... Погибла женщина...

О. А л е к с е й. Какое кощунство над религией! (Всплескивает руками.) Какое кощунство над жизнью!

Д а м а   в   ч ё р н о м (рвёт на себе всё и кричит). Спасите меня! Спасите! Спасите!..