Тоёта Королла   ::   Севела Эфраим

Послушай, милая, старика. Я тебе зла не желаю.

— Ладно, дедушка. Не будем спорить. Ты прожил свою жизнь. А мне еще предстоит свою строить. У каждого его путь. И если я даже заблуждаюсь, то это будут мои ошибки и я из-за них буду страдать.

— Часто страдают и окружающие. Ты это учти. Ведь мир нынешний колотится в лихорадке из-за чьих-то ошибок. Из-за того, что кто-то решил: ему одному известна абсолютная истина, и он насильно стал вбивать ее в мозги человечеству. Мир устал от ошибок. Не добавляй ему новых.

На одном из столов потрескивал перед завтракавшей старушкой крохотный транзисторный приемник. Диктор сообщал хорошо поставленным голосом, что ураган «Пегги» продолжает движение на север с неубывающей силой, и скороговоркой перечислял номера телефонов «Скорой помощи».

Дедушка вышел проводить Майру. Он остановился возле меня, положив ладонь на мой капот, такой худенький, пушистый, как птенчик, и мне его стало жаль, точно он не ее, а мой родной дедушка. Как быстро привязываешься к людям! До чего они хрупки и беззащитны, хотя и пытаются убедить всех, что они — цари природы.

У дедушки затряслись губы, когда она его поцеловала на прощанье.

— Позвони мне из аэропорта… Обещаешь?

— Я улечу после урагана. Отменили полеты.

— Вот и позвони… после урагана. Перед посадкой в самолет. Позвонишь? Скажешь в трубку: «Дедушка, ау!» А я, возможно, и не отвечу…

У него затуманились очки, а из-под роговой оправы закапали, как горошинки, слезы. Майра, уже было открывавшая дверцу, бросилась к нему, обняла, прижала к себе и тоже заплакала. Плечи у обоих задрожали, как мой корпус, когда включают зажигание.

Нью-Йорк затаился в ожидании урагана. Город стал не похож на себя. Поредели потоки автомобилей на улицах. Люди сновали по тротуарам с растерянными и озабоченными лицами. А лающие сирены автомобилей «Скорой помощи» неслись с разных сторон, смешиваясь и сливаясь в многоголосый вой, точно заранее оплакивая покойников.

Барометр продолжал падать. В приемных покоях госпиталей образовались очереди из носилок, на которых доставили первые партии жертв: стариков, сраженных инфарктом.

А мы с Майрой колесили по Нью-Йорку как ни в чем не бывало. Она заходила в магазины, в банк. Предотъездные заботы и суета. Они начались за несколько дней до того. Когда еще об урагане никто не помышлял — он, возможно, еще не зародился в южных просторах Карибского моря.

Тогда с нами ездил и Олег. Майра убегала куда-нибудь, припарковав меня у тротуара, а Олег оставался со мной, чтоб полиция не наложила штрафа. Денег у Майры было в обрез — она и не предполагала получить чек от деда и поэтому экономила на всем. А как она умудрялась изворачиваться, знаю только я. Но не Олег. А узнай он, и его, бедного, хватила бы кондрашка.

В Европе у Майры не было никакой медицинской страховки, и, чтоб избежать там разорительных посещений врача, она загодя проверилась здесь у знакомых эскулапов и запаслась различными лекарствами тоже у знакомых фармацевтов. Бесплатно. Если не считать платой то, что она им на момент отдавала свое тело, уже привычное отдаваться без чувства и желания, а просто так, от скуки, от нечего делать. Сейчас в этом была какая-то цель. Это было хоть чем-то оправдано.

Я стояла у кромки тротуара под вывеской аптеки. И не находила себе места от смущения. Словно я вместе с Майрой обманывала Олега. Он сидел на переднем сиденье и нетерпеливо посвистывал, глазея на прохожих. А Майра все не выходила из аптеки. Немудрено.