Толстая тетрадь (журнальный вариант)   ::   Кристоф Агота

Бабушкин дом

Бабушкин дом стоит в пяти минутах ходьбы от последних домов Городка. За ним уже ничего нет, только пыльная дорога, перегороженная шлагбаумом чуть дальше. За шлагбаум ходить запрещается, там стоит часовой. У него есть автомат и бинокль. Когда идет дождь, часовой укрывается в будке. Мы знаем, что за шлагбаумом, в лесу, — секретная военная база, а за базой — граница другой страны.

Вокруг бабушкиного дома — сад, он доходит до речки, а за речкой начинается лес.

В саду растут фруктовые деревья и разные овощи. В углу сада стоят крольчатник, курятник, свинарник и сарай для коз. Мы пробовали покататься на самой большой свинье, только не смогли на ней удержаться.

Овощи, фрукты, кроликов, уток и кур бабушка продает на рынке. Еще она продает утиные и куриные яйца и козий сыр. Свиней она отдает мяснику, а мясник расплачивается деньгами или ветчиной и копченой колбасой.

Еще у бабушки есть пес, чтобы охранять дом и сад от воров, и кот, чтобы ловить мышей и крыс. Кормить кота нельзя, потому что он должен все время быть голодным.

Еще у бабушки есть виноградник по ту сторону дороги.

Входят в дом через кухню, она большая и очень теплая. Огонь в печке горит весь день. Печку топят дровами. У окна стоит стол, а в углу — лавка. Мы спим на лавке.

Дверь из кухни ведет в бабушкину спальню, но она всегда заперта. В спальню заходит только бабушка и только ночью, чтобы спать.

Есть еще одна комната, и в нее можно попасть не только через кухню, но и прямо из сада. Ее занимает иностранный офицер. Дверь в его комнату тоже заперта.

Под домом есть погреб, полный припасов, а под крышей — чердак, куда бабушка больше не поднимается — с тех пор как мы подпилили ступеньки у приставной лестницы и она упала и сильно ушиблась. Вход на чердак — прямо над дверью в комнату офицера. Чтобы попасть туда, мы лазаем по веревке. На чердаке мы прячем Тетрадь, папин словарь и другие вещи, которые нам тоже приходится прятать.

Сейчас у нас есть свой ключ — мы сами его сделали, — который подходит ко всем дверям в доме. Еще мы просверлили несколько дырок в полу чердака. При помощи ключа мы можем свободно ходить по всему дому, когда никого нет, а через дырки мы можем наблюдать за бабушкой и офицером в их комнатах так, что они об этом не догадываются.



Бабушка

Бабушка — это мамина мама. Раньше, до того как мы приехали сюда, мы даже не знали, что мамина мама еще жива.

Мы зовем ее «бабушка».

Все остальные зовут ее Ведьма. А она зовет нас «сукины дети».

Бабушка маленькая и худая. На голове она всегда носит черный платок. Остальная ее одежда — темно-серая. Обувает она старые солдатские башмаки, а когда тепло — ходит босиком. Лицо у бабушки все в морщинах, коричневых пятнах и бородавках, из которых растут волосы. Зубов у нее не осталось — по крайней мере, их не видно.

Бабушка никогда не моется. После еды или выпив что-нибудь, она вытирает рот уголком платка. Панталон она не носит. Когда она хочет помочиться, она просто останавливается, не важно где, расставляет ноги и писает прямо на землю, под юбкой. Дома она, конечно, так не делает.

Бабушка никогда не раздевается. Мы наблюдали за тем, как она ложится спать. Она снимает юбку, а под ней еще одна юбка. Она снимает блузку, а под ней еще одна блузка. Потом она так и ложится в постель. Платок она не снимает.

Говорит бабушка мало. Правда, вечером она берет с полки бутылку и пьет прямо из нее. Потом она начинает разговаривать на каком-то языке, которого мы не знаем. Это не тот язык, на котором говорят иностранные солдаты, — это совсем другой, непохожий язык.

На этом языке бабушка задает себе вопросы и сама же на них отвечает. Иногда она смеется, иногда сердится и принимается кричать.