Топорик   ::   Гунин Лев

был в числе той группы высокопоставленных должностных лиц, которая решила, что настало время хоть как-то ограничить самоуправство местных властей районных и областных городов и положить конец их связи с организованной преступностью. Конечно, официально существование организованной преступности в стране категорически отрицалось, как присущее только капитализму. Между собой работники прокуратуры называли организованную преступность "шайками", группами, "командой". О том, что происходит в районном городе, где жил Сергей, знали, и, когда Константин Т. решил взяться за защиту Сергея, ему обещали всяческую поддержку Центра и большие полномочия.

Дело Сергея было его "третьим дебютом" в адвокатуре. Многие уговаривали его не браться за такое трудное дело, но он настойчиво ухватился за него. "Легкие" дела казались ему бессмысленными. Теперь, разговаривая с Сергеем, он, несмотря на первое смешанное впечатление, понял, что перед ним сидит мужественный человек, из-за рокового стечения обстоятельств оказавшийся невольным убийцей. Он видел, что Сергей потрясен случившимся.

Напротив, побывав у ребят, которые собиралисъ избить Сергея (а им - по некоторым обстоятельствам - теперь тоже не было возможности избежать суда), он видел лишь наглые рожи, кривые ухмылки. Ознакомившись с делом, адвокат отказался защищать противников Сергея, хотя такая защита могла бы спасти его имя в случае провала защиты другой стороны. Он понимал, что перед ним сидит человек, в принципе, не виновный, но также прекрасно осознавал, что он может быть осуждён по многим статьям, и это вызывало грусть.

Единственной зацепкой могло быть признание невменяемости Сергея в момент совершения "преступления", то есть, указание на сильное алкогольное опьянение. Это могло спасти ему жизнь. Дело в том, что на короткий период времени в республике установилась новая судебная политика; то, что в момент совершения преступления преступник "не помнил себя", могло стать смягчающим обстоятельством.

Несмотря на то, что Сергей "не в его вкусе", Т. был твёрдо готов защищать его, так как считал, что юриста должна интересовать не личность, а, прежде всего, степень виновности подсудимого, и то, чтобы степень наказания соответствовала степени вины: он ещё был идеалистом. Да, конечно, так положено, но ведь законы пишутся не только на бумаге...

Костя был человеком увлекающимся, стремительным, откровенным. Его внешность всегда привлекала к нему многочисленных поклонниц, и, вообще, адвокат Т. Был человеком очень общительным, и, несмотря на свой "сан", вполне "светским". Он имел высокий рост, пропорциональное телосложение и отличался незаурядной физической силой. К этому можно прибавить, что Т. всегда носил неизменный чёрный костюм и белую рубашку с галстуком.

Уже через час после их первой встречи Сергей, неожиданно для себя, обнаружил большой интерес к личности адвоката. А через два часа ему захотелось загладить первое не очень приятное впечатление, какое, он полагал, он произвёл на адвоката. Поэтому во время их второй встречи он старался стряхнуть с себя оцепенение, хотя думать о таких мелочах в его ситуации было, казалось бы, нелепо. Уходя, адвокат пожал ему руку. Сергей попросил, если это возможно, принести ему книг. Так было завязано их доброе знакомство.

Через день после посещения его адвокатом Сергею в камеру принесли что-то, завернутое в бумагу: чью-то передачу. Бельё, Сергей знал, было от матери, но от кого же мог быть этот пахнущий духами свёрток? Дежурный сказал ему, что его передала какая-то девушка. "Таня, - думал Сергей, - неужели Таня? - и не мог этому поверить. Но в душе стало как-то спокойней, словно перестал скрести снедающий нутро червь.

Через несколько дней состоялся суд. Сергея привезли в машине и под охраной ввели в здание суда. "Встать, суд идёт, - раздался чей-то оглушительный голос. - У Сергея дрогнуло сердце. Во втором ряду, в зале, сидела Таня.