Вор комиссара Мегрэ   ::   Сименон Жорж

Через пять минут во дворе стояла машина «скорой помощи». Мегрэ сел в кабину рядом с шофером. В больнице он ждал, пока делали переливание крови.

Комиссар удивился, увидев там Юге.

– Он выпутается?

– Пока не знаю.

– Зачем он это сделал, как вы думаете? Комиссар ответил с вопросительной интонацией.

– Может быть, потому, что считал себя слишком умным?

Фотограф, конечно, не понял и посмотрел на него удивленно.

Но сейчас Мегрэ думал о событии менее значительном, но, возможно, более серьезном в судьбе Рикена: о краже своего бумажника.



Глава 9

В одиннадцать Мегрэ был в своем кабинете. Сидя напротив Лапуэнта и Жанвье, он машинально раскладывал по размеру трубки. Выбрав самую длинную, набил ее.

– Как я сказал вчера вечером фотографу?

Инспектора переглянулись, не понимая, о каком фотографе идет речь.

– Так вот, он слишком умен. Иногда это так же опасно, как быть чересчур глупым. Ум, не подкрепленный сильным характером. Плохо! Я понимаю, что хочу сказать, но не могу подобрать нужных слов. Впрочем, это не мое дело. Пусть этим займутся врачи-психиатры. Я почти убежден, что он идеалист, не способный жить в соответствии со своими идеалами. Понимаете?

Не случалось, чтобы Мегрэ был так многословен и так растерян.

– Ему хотелось быть необыкновенным во всем, быстро преуспевать, но не испачкать рук.

Комиссар был недоволен собой и с трудом выражал свою мысль.

– Быть лучшим и худшим. Он, наверное, ненавидел Карю, потому что нуждался в нем, но не отказывался от ужинов, которыми угощал продюсер, и смело брал у него деньги в долг. Он этого стыдился, но брал. Он был не настолько наивен, чтобы не понимать, что Софи совсем не та женщина, какой хотелось бы ее видеть, но он в ней нуждался. В конце концов он даже пользовался ее отношениями с Карю, но отказывался в этом признаться. Не осмеливался. И выстрелил он в нее в среду вечером только потому, что она сказала ему в лицо всю правду. Он выстрелил. Потом оцепенел, потрясенный случившимся и ожидавшими его последствиями. И вот – тут-то я убежден – он решил, что не даст себя арестовать, его мозг заработал. Бродя по улицам, он стал разрабатывать сложный план. Такой сложный, что он почти удался. Он вернулся к ресторану «У старого виноградаря», спросил Карю. Ему были необходимы две тысячи франков, и он знал, что Боб не может одолжить ему такую сумму. Он бросил оружие в Сену, чтобы не возникло вопросов об отпечатках пальцев. Несколько раз заходил в клуб «Зеро»: Карю не появлялся! Он пил, слонялся по улицам, внося новые детали в свой план. Действительно, у него не было денег, чтобы бежать за границу. Нужно вернуться на улицу Сен-Шарль, сделать вид, что обнаружил тело, сообщить в полицию. И тут он вспоминает обо мне. Он разыгрывает комедию, в которой нормальный человек не нуждался бы. Детали нанизываются одна на другую. Его хождения помогают ему. Он подкарауливает меня с раннего утра у дверей моего дома. Если бы я не сел в автобус, он что-нибудь изменил бы в своем плане. Он крадет у меня бумажник. Звонит по телефону. Разыгрывает все так, чтобы отвести от себя подозрения. Но он переигрывает! Он сообщает мне меню пресловутого ужина «У старого виноградаря». Ему не хватает равновесия, здравого смысла. Он может выдумать замысловатую историю и сделать ее правдоподобной, но забывает о самых простых житейских мелочах.

– Вы полагаете, шеф, что его предадут суду? – спросил Лапуэнт.

– Это зависит от психиатров.

– Ну, а что бы решили вы?

– Суд. Конечно, суд.

И так как Лапуэнт был удивлен столь категоричным ответом, отнюдь не свойственным комиссару, Мегрэ добавил:

– Будет очень обидно, если его признают невменяемым или частично ответственным. В суде он будет разыгрывать роль существа исключительного.