Удивительный монгол   ::   Олдридж Джеймс

Они знают, конечно, много, почти все. Но они не знают, что значит жить среди лошадей и ежедневно наблюдать их. Тетя говорит, что я буду полным невежей, если буду думать только о лошадях, но я хочу сказать, что нужно пожить среди лошадей, походить с табунами, узнать, что и как думают лошади, и только после этого можно понять, как чувствует или ведет себя лошадиный табун.

Поэтому, когда ученые поехали без меня, чтобы посмотреть на дикий табун, я надеялся, что они не найдут его. И они его не нашли!

-- Не повезло, -- сказал мой брат Инж, когда они вернулись после двухдневных бесплодных поисков. -- Наверное, старый вожак очень хитер.

Я ничего не сказал, но знал, что хитер-то был Tax, Кое-кто из профессоров стал сомневаться в том, что я рассказал им, это и рассердило и обрадовало меня одновременно. Но наши монгольские ученые не хотели отступать. Они при помощи вертолета перебросили четырех всадников (моего отца и моих дядей) через горы, а вторая группа вела поиски с нашей стороны. Двум группам было не так уж трудно согласовать свои действия и найти табун. Tax увел его в очень запутанное ущелье, где они прятались днем, а ночью спокойно выходили на склоны пастись. (А знаешь ли ты, что лошади, когда пасутся ночью, получают много воды, потому что трава вся мокрая от росы?)

Конечно, табун нашли. Мой брат Инж, когда все вернулись к юртам, рассказал мне, что профессора очень старались не спугнуть табун, наблюдали за ним осторожно.

-- Там был один молодой жеребец, -- рассказывал брат, -- который пытался заставить табун бежать прямо на нас. Он, наверное, догадался, что это был единственный путь к спасению. Но остальные не хотели следовать за ним и носились взад и вперед. Лошади были очень напуганы, и профессора уехали, чтобы табун успокоился.

-- А другие заметили его? Я имею в виду молодого жеребца, -- спросил я Инжа.

-- Если они понимают что-нибудь в лошадях, то заметили, -- ответил брат.

Во всяком случае, теперь ученые знали, сколько в табуне жеребцов, кобыл и жеребят. Все были очень взволнованы. Было решено оставить у нас кого-нибудь, кто будет наблюдать за табуном или, вернее, следовать за ним, а мы будем помогать.

-- Барьют, -- сказал мне отец, -- когда ты снова сможешь сесть в седло, твоей обязанностью будет сопровождать того, кого оставят с нами, и показывать ему самые удобные тропы в горах. И ты научишь его, как следить за табуном.

-- Хорошо, отец, -- ответил я.

Остался молодой монгольский зоолог по имени Грит, он только что окончил университет в Улан-Баторе.

Лето уже кончалось, когда я смог отправиться с ним в горы и показать ему, как прятаться и бесшумно ходить, как остерегаться ловушек и как спускаться на лошади вниз по склону. Я показал ему все, что умел. А он рассказал мне много научных фактов о диких лошадях. Вообще-то он знал о них, пожалуй, больше, чем я. Он рассказал мне их историю, историю всех лошадей во всем мире, рассказал и о нескольких диких лошадях, которые еще остались в различных зоопарках, и даже про случаи, когда дикий жеребец убивал домашнюю лошадь, если их держали вместе в одном помещении. Поэтому я Надеюсь, что ваш заповедник для диких животных в Уэльсе достаточно просторен, а то Tax может, обидеть Мушку, твою маленькую лошадку.

Грит и я наблюдали за диким табуном осторожно, чтобы не спугнуть его. Но Таха я не показывал. Часто, когда Tax догадывался о нашем присутствии, он, покусывая и подталкивая, заставлял лошадей уходить, но его слушались, если старый вожак разрешал табуну верить острому глазу, чутким ушам и тонкому обонянию Таха. Во всем остальном старый вожак был полным хозяином и все еще мог поставить Таха на место с помощью других жеребцов.