Ум, секс, литература   ::   Яркевич Игорь

И не только строитель. Я собираюсь стать актером! Умер Высоцкий. Опустела русская жизнь. Опустел театр. А зачем им пустеть? Не надо им пустеть. Пусть и дальше цветут. Поэтому кто-то должен продолжить дело Высоцкого. Кто-то должен играть Лопахина в "Вишневом саде". А кто, если не я? Вот я и собираюсь стать актером. Чтобы нести людям правду. Чтобы жизнь и театр не остались без маяка.

А для этого надо учиться. Стать актером непросто. Надо владеть дикцией. Надо владеть телом. Много чего надо. Это ведь не хуй собачий продолжать дело Высоцкого в "Вишневом саде"! Необходимо много и плодотворно трудиться. Роли Лопахина в "Вишневом саде" еще нужно стать достойным.

Тогда в Москве было до хуя театральных студий. Их было столько же, сколько нерезаных собак. Нерезаных собак было в Москве меньше, чем театральных студий. Именно в театральных студиях сосредотачивались лучший ум и лучший секс времени. Вне театральных студий были только плохой ум и плохой секс.

Почему я решил стать актером, а не, скажем, политиком или писателем? Не знаю. Ведь писатель или политик - это совсем неплохо! Ничуть не хуже, чем актер. Почему надо было обязательно продолжать Высоцкого в "Вишневом саде", а не Солженицына в "Гулаге" или Сахарова в жизни? Не знаю. Молодой горячий хуй непредсказуем. Почему он нацелился на ту пизду, а не на эту? Он не знает. И я не знаю. Никто не знает. Ведь пизда литературы или пизда политики лежала также рядом, как пизда театра, и была не менее вкусной! Или даже более. Так нет - потянуло на пизду театра. Вот она, молодость! Делаешь вечно какие-то глупости, тратишь понапрасну великие силы, отпущенные судьбой, Россией и судьбой в России, постоянно ошибаешься пиздой. Почему Высоцкий? Зачем "Вишневый сад"? Куда мне девать этот ебаный театр? А кто будет продолжать Сахарова и Солженицына? Судя по всему, никто. Судя по всему, пиздец. Так до сих пор продолжения и не было.

Студия! Не случайно я оказался в студии. Ведь это студия - это коллектив единомышленников, а не какой-нибудь Интернет! В студии все духовны по определению. В Интернете не духовен никто. Все уроды. А в студии все духовные и идут на смерть ради общего дела. А я был тогда очень духовен; духовен с большим запасом. Поэтому я и оказался в студии.

Итак, утром - я историк. А вечером я уже не историк. Вечером я хуй историк! Вечером я - актер. Вечером я, как и полагается настоящему актеру-маяку, учу басню.

Басня! Басня - не просто банальнейший бытовой сюжет, кое-как зарифмованный и окруженный драконами морали; басня - сердце русского ума. "Вишневый сад" - голова русского ума, а басня - сердце. Кто не любит басню, тот не любит духовность - тот враг духовности. А если кто и друг духовности, но не может хорошо прочитать басню, тот не может показать духовность во всем ее блеске. Духовность он вроде бы чувствует, но вот как преподнести ее людям - не знает. Он в актеры-маяки пока не годен.

Я весь в басне. Я фундаментально работаю над басней. Басню еще надо донести до людей! А донести до людей басню не так-то просто! А донести басню до людей в полном объеме и мимикой, и звуком, и всем остальным просто необходимо. Настоящий актер, актер-маяк, актер с большой буквы должен уметь читать басню людям. И хорошо читать. Молодой необученный хуй ведь не понимает - нельзя хорошо прочитать то, что в принципе нельзя прочитать хорошо. Басню можно прочитать только плохо. Ведь басня не про ум. Ума в басне нет. А молодой необученный хуй будет стараться читать именно про ум! Басня только про секс. А про секс хорошо прочитать нельзя.

Нашелся бы сейчас, в девяностых, какой-нибудь смельчак, рискнувший предложить мне выучить и прочитать наизусть людям басню! Но такого смельчака нет в природе.