В круге первом (том 2)   ::   Солженицын Александр Исаевич

Все это объективизирует обвиняемого как активного пособника хана Кончака, как давнишнего половецкого агента и шпиона. На основании изложенного обвиняется {Ольгович} Игорь Святославич, 1151 года рождения, уроженец города Киева, русский, беспартийный, ранее не судимый, гражданин СССР, по специальности полководец, служивший командиром дружины в звании князя, награжденный орденами Варяга 1-й степени, Красного Солнышка и медалью Золотого Щита, в том, что он совершил гнусную измену Родине, соединенную с диверсией, шпионажем и многолетним преступным сот[19] рудничеством с половецким ханством, то есть в преступлениях, предусмотренных статьями 58-1-б, 58-6, 58-9 и 58-11 УК РСФСР. В предъявленных обвинениях {Олъгович} виновным себя признал, изобличается показаниями свидетелей, поэмой и оперой. Руководствуясь статьей 208-й УПК РСФСР настоящее дело направлено прокурору для предания обвиняемого суду". Рубин перевел дух и торжествующе оглядел зэков. Увлеченный потоком фантазии, он уже не мог остановиться. Смех, перекатывавшийся по койкам и у дверей, подстегивал его. Он уже сказал более и острее того, что хотел бы при нескольких присутствующих здесь стукачах или при людях, злобно настроенных к власти. Спиридон под жесткой седорыжей щеткой волос, растущих у него безо всякой прически и догляда в сторону лба, ушей и затылка, не засмеялся ни разу. Он хмуро взирал на суд. Пятидесятилетний русский человек, он впервые слышал об этом князе старых времен, попавшем в плен - но в знакомой обстановке суда и непререкаемой самоуверенности прокурора он переживал еще раз все, что произошло с ним самим и угадывал всю несправедливость доводов прокурора и всю кручинушку этого горемычного князя. - Ввиду отсутствия обвиняемого и ненадобности допроса свидетелей, все так же мерно-гнусаво расправлялся Нержин, - переходим к прениям сторон. Слово имеет опять же прокурор. И покосился на Земелю. "Конечно, конечно", - подкивнул на все согласный заседатель. - Товарищи судьи! - мрачно воскликнул Рубин. - Мне мало, что остается добавить к той цепи страшных обвинений, к тому грязному клубку преступлений, который распутался перед вашими глазами. Во-первых, мне хотелось бы решительно отвести распространенное гнилое мнение, что раненый имеет моральное право сдаться в плен. Это в корне не наш взгляд, товарищи! А тем более князь Игорь. Вот говорят, что он был ранен на поле боя. Но кто нам может это доказать теперь, через семьсот [20] шестьдесят пять лет? Сохранилась ли справка о его ранении, подписанная дивизионным военврачом? Во всяком случае, в следственном деле такой справки не подшито, товарищи судьи!.. Амантай Булатов снял очки - и без их задорного мужественного блеска глаза его оказались совсем печальными. Он, и Прянчиков, и Потапов, и еще многие из столпившихся здесь арестантов были посажены за такую же "измену родине" - за {добровольную} сдачу в плен. - Далее, - гремел прокурор, - мне хотелось бы особо оттенить отвратительное поведение обвиняемого в половецком стане. Князь Игорь думает вовсе не о Родине, а о жене: "Ты одна, голубка-лада, Ты одна..." Аналитически это совершенно понятно нам, ибо Ярославна у него - жена молоденькая, вторая, на такую бабу нельзя особенно полагаться, но ведь фактически князь Игорь предстает перед нами как шкурник! А {для кого} плясались половецкие пляски? - спрашиваю я вас. Опять же для него! А его гнусный отпрыск тут же вступает в половую связь с Кончаковной, хотя браки с иностранками нашим подданным категорически запрещены соответствующими компетентными органами! И это в момент наивысшего напряжения советско-половецких отношений, когда... - Позвольте! - выступил от своей койки кудлатый Каган. - Откуда прокурору известно, что на Руси уже тогда была советская власть? - Комендант! Выведите этого подкупленного агента! - постучал Нержин.