В плену :: Ремизов Алексей
Страница: 14 из 16 | |||
| ||||||||||||||
| ||||||||||||||
КАТЕГОРИИ КНИГПОСЛЕДНИЕ ОТЗЫВЫ О КНИГАХМихаил (19.04.2017 - 06:11:11) Антихрист666 (18.04.2017 - 21:05:58) Ладно, теперь поспешили вы... (18.04.2017 - 20:50:34) Роман (18.04.2017 - 18:12:26) АНДРЕЙ (18.04.2017 - 16:42:55) СЛУЧАЙНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕТо была не любовь. 15.07.10 - 05:17 Хотите чтобы ваше произведение или ваш любимый стишок появились здесь? добавьте его! |
Белая ночь! 11 ИВАН-КУПАЛ На разные лады поднялся хохот: тут и щекочут кого-то, и кто-то, запыхавшись, порывается говорить, и смехи-всхлипы, и серебряные капельки звенящих звуков, рвущихся из широко разинутых ротиков. Впереди Степка, кругленький, в красной рубашечке. Степка остановился, и из его смеющихся губок сверкает единственный молочный зубок. Степка кричит мне,- его пухлые ручонки крепко сжимают смятый, затасканный василек. И затопотался - побежал. А вприпрыжку за ним тоненькая, черномазая Манька в голубом платьице с пучком кашки, коротышка Настя, взлохмаченная, в красной кофточке, с золотыми одуванчиками, курносенькая Аленушка в сиреневой блузке, с блеклыми фиалками, визгунья Катька, загорелая до черноты, с земляникой, беленькая Таня с веткою дикой розы и Ванька и Колька... Венки - венки цветов! А сзади бабушка Васильевна в табачном, исстиранном платке, темная. Обыкновенно такая ворчунья, а нынче добрая. Беззубый рот к ушам разъехался, затихло ее вечное: "Тише, тише, скверный мальчишка, выдеру, смей ты у меня!" В руках у Васильевны веник наполовину из желтых цветков купальницы. Точно огромный цветной веник, снуют дети, подвигаются по дороге к реке. Но берег загораживает их, больше не видно. Только доносится до меня всплеск голосов. В раскрытое окно влетают комары. Комары везде: под потолком, в углах, над головою. Комары поют однотонно тонко бесконечную песню. А небо и река - неподвижные; отдыхают, должно быть. А солнце так высоко: не то за самым за седьмым небом, не то нырнуло от жары куда под вербы и сидит там, нежится в ласковой прохладе. У крыльца, уткнувшись мордою в сено, спит-вздрагивает лошадь. Еще недавно дети гладили и подползали под нее и теребили хвост и холку. Степка говорит: "Конь кусается!" А у коня и зубов-то нет... В бледно-зеленом взбитом сене выглядывают примятые купальницы, точно желтые птички. Дуновенье скошенного луга. Плеск освежающей бело-голубой волны. Остроухая, шершавая собачонка Лайка проводила детей, зевнула и, свернувшись калачиком, задремала у бревен: день-то деньской набегаешься, да и под вечер тявкать опять же! Ни души кругом, нынче все на речке. Нынче венки в воду закидывают,Иванов день. Вдруг бледное личико мелькнуло предо мною и пропало. - Паранька, ты что? - окликнул я девочку. И большие светлые глаза глянули на меня, грустящие не по-детски мучительно. Прижавшись подбородком к подоконнику, застыла девочка в своей истертой плисовой кофточке и валенках. На ковылевой головке белый платок, а личико болезненно белое. - Что ж ты с детьми не пошла? И цветочка у тебя нет... Паранька вскарабкалась на окно и, усевшись, заболтала ногой. И глядела куда-то, словно загадывала, глядела туда, за реку и лес. А раньше ведь была такая веселая девочка. - Я тебя, Паранька, с собою возьму, дай срок, кончу я срок, возьму тебя и унесу, ни одного человека там далеко-далеко, и никто не обидит там, найду я такое место на земле. - Испугалась! - зашептала вдруг девочка сухо одними губами и вся сжалась, а руки крепко впились в подоконник, словно надвигалась последняя минута, и уж тысяча рук со всех сторон колотили ее в спину, и в грудь, и тысяча голосов с гиканьем, хохотом травили ее, и не было на земле места, где бы схорониться можно. Какая-то птичка, вспорхнувшая на бревна, крутя тревожно головкою, одиноко кликала. - Испугалась! - шептала Паранька и вдруг, как кошка, спрыгнула с подоконника и пропала из глаз. На пороге стоял гость. Мутные его, страдальческие глаза словно искали. Поздоровавшись, Иван Степанович запахнулся и сел и, пошарив в карманах, вытащил осколок кости, потом запустил руку поглубже, вытащил пузырек, открыл пробку, высыпал на ладонь горстку серовато-блестящего песку. - Вот,- сказал он глухо,- амальгамный, должно быть. Ночь напролет рылся, в самую глубь нырял, жила россыпей. |
ИНТЕРЕСНОЕ О ЛИТЕРАТУРЕ
ТОП 20 КНИГ
ТОП 20 АВТОРОВ
| ||||||||||||
|