Ценой собственной жизни   ::   Чайлд Ли

И Рубин умер, потому что на какую-то долю секунды отдался храбрости. Но это произошло позже. Значительно позже, после того, как мгновение храбрости растворилось в бесконечных часах агонизирующего страха, которые, в свою очередь, взорвались долгими минутами безумно вопящей паники.

* * *



Джек Ричер остался жив, потому что он повел себя осторожно. Он повел себя осторожно, потому что услышал отголосок из прошлого. У него было большое, богатое прошлое, и этот отголосок донесся из худшей его части.

Ричер прослужил в армии тринадцать лет, и в тот единственный раз, когда он был ранен, виновата оказалась не пуля. Ранение причинил осколок кости челюсти одного сержанта морской пехоты. Ричер в то время служил в Бейруте, на военной базе, расположенной рядом с аэропортом. Эту базу атаковал на грузовике, начиненном взрывчаткой, террорист-смертник. Ричер дежурил у ворот. Злополучный сержант морской пехоты находился на сотню ярдов ближе к месту взрыва. От него уцелел лишь тот самый осколок челюсти. Осколок попал в Ричера, находившегося на удалении ста ярдов, и, кувыркаясь, словно пуля прошел через внутренности. Военный хирург, зашивавший Ричера, сказал, что ему повезло. Попадание настоящей пули было бы еще более болезненным. Это и был тот самый отголосок, который услышал Ричер, и он внимательно к нему прислушался, потому что тринадцать лет спустя ему в живот был направлен пистолет. Причем до дула было всего около полутора дюймов.

Это был автоматический пистолет калибра девять миллиметров. Совершенно новый. В заводской смазке. Пистолет целился низко, в ту самую область, где был шрам. Мужчина, державший пистолет, более или менее знал свое дело. Оружие было снято с предохранителя. Дуло застыло практически неподвижно. В мышцах руки никакого напряжения. Указательный палец приготовился сделать свое дело. Ричер понял все это с первого взгляда. Он очень внимательно смотрел на указательный палец, лежащий на спусковом крючке.

Ричер стоял рядом с женщиной. Поддерживая ее под руку. Он видел эту женщину первый раз в жизни. Ей в живот был направлен абсолютно такой же девятимиллиметровый пистолет. Тот тип, который целился в женщину, держался более возбужденно. Он заметно нервничал. Волновался. Пистолет дрожал у него в руке. У него были обгрызенные ногти. Нервный, дерганый тип. Все четверо стояли прямо посреди улицы: трое застыв неподвижно, словно каменные изваяния, четвертый переступая с ноги на ногу.

Это происходило в Чикаго. В центре города, на оживленном тротуаре, в понедельник, в последний день июня. Самый разгар дня, яркое летнее солнце. Все произошло за какую-то долю секунды. Произошло спонтанно, как нельзя было бы отрепетировать и за миллион лет. Ричер шел по улице, не имея определенной цели, не быстро и не медленно. Он проходил мимо двери химчистки. Дверь распахнулась прямо у него перед лицом, и на тротуар ему под ноги с грохотом упал металлический костыль. Подняв взгляд, Ричер увидел в дверях женщину, готовую вот-вот выронить девять пакетов с вещами, которые она неловко держала в охапке. Возраст около тридцати лет, дорогая одежда, смуглая, привлекательная, уверенная в себе. У нее было что-то с ногой. Скорее всего, травма. По ее неуклюжей позе Ричер понял, что травма причиняет женщине боль. Она бросила на него взгляд, красноречиво призывающий о помощи, и он, в свою очередь молча выразив готовность помочь, нагнулся и подобрал с асфальта костыль. Одной рукой забрал у женщины пакеты, другой протянул костыль. Закинул пакеты через плечо и ощутил, как девять проволочных плечиков впиваются в палец. Опершись костылем об асфальт, женщина удобно обхватила изогнутую металлическую ручку. Ричер предложил ей руку. Она помедлила.