Возвращайся к своим драгоценным жене и сыну   ::   Воннегут Курт

— Чудесно, — сказал я.

— Разве Вы не читали об этом в журналах? — спросил он.

— Нет, — ответил я. — Когда-то я ухаживал за девушкой, которая выписывала журнал «Кинозритель», но это было много лет тому назад. Понятия не имею, что с ней стало.

В ходе этой беседы из галлоновой бутыли прекрасного коллекционного Бурбона «Старый Хикки» то ли испарилась, то ли была похищена, то ли просто бесследно исчезла пятая часть содержимого. Наш разговор я запомнил нетвердо. Помню, Мурра сообщил мне, что в восемнадцать лет он был уже женат, а также открыл мне, кто такой этот Джон, за которого он меня принял по телефону.

Разговор о Джоне давался ему с трудом.

— Джон, — сказал он, — это мой единственный сын. Ему пятнадцать лет.

Мурра нахмурился и ткнул пальцем в южном направлении.

— Всего двадцать две мили отсюда — так близко и так далеко, — сказал он.

— Он не остался со своей матерью в Лос-Анджелесе?

— Вообще-то он живет с ней, но учится в Маунт-Генри.

Маунт-Генри это первоклассная школа для мальчиков неподалёку от нас.

— Моё желание быть поближе к нему было одной из причин моего переезда в Нью-Хемпшир.

Мурра затряс головой.

— Я думал, рано или поздно он все-таки даст о себе знать — позвонит или ответит на письмо.

— А он этого не сделал?

— Нет, — сказал Мурра. — Знаете, что он мне сказал, когда мы с ним виделись последний раз?

— Нет, — сказал я.

— Когда я развелся с его матерью и женился на Глории Хилтон, он мне сказал напоследок: «Отец, ты ничтожен. Я больше ничего не желаю слышать о тебе».

— Это… это сильно, — сказал я.

— Приятель, — хрипло сказал Мурра, — это очень сильно.

Он кивнул.

— Он так и сказал: ничтожен. Молод, а нашёл верное слово.

— А сегодня Вы все-таки говорили с ним? — спросил я.

— Я позвонил директору школы и сказал, что мне срочно необходимо поговорить с сыном. Директор тут же заставил Джона позвонить мне. И хотя я, безусловно, ничтожен, я упросил его завтра приехать ко мне.

Помню, еще в ходе нашей беседы Мурра посоветовал мне иногда заглядывать в статистические отчеты. Я обещал.

— В любые отчеты или в какие-то специальные отчеты? — все же решил уточнить я.

— По статистике браков, — ответил он.

— Я боюсь даже думать о том, что в них кроется.

— Загляните в отчеты, — сказал Мурра, — и вы увидите, что для вступивших в брак в восемнадцать лет, — как я со своей первой женой, — имеется вероятность пятьдесят на пятьдесят, что дело кончится грандиозным взрывом.

— Я женился в восемнадцать лет, — сказал я.

— И Вы всё ещё в браке с Вашей первой женой?

— Вот уже двадцать лет.

— А у Вас никогда не бывает такого чувства, будто Вас обманом лишили холостяцкого времени, веселого времени гуляния, времени Большого Ходока? — спросил он.

— Ну, в Нью-Хемпшире это время обычно приходится на возраст от четырнадцати до семнадцати лет.

— Тогда я Вам так скажу, — сказал он. — Положим, Вы женаты все эти годы, ссоритесь с женой по мелочам, как все супруги. Вы издёрганы, постоянно угнетены…

— Продолжайте.

— И, положим, студия купила Вашу книгу, и Вы получили заказ написать по ней сценарий для фильма, и главную роль будет играть Глория Хилтон.

— Мне трудно представить это.

— Ладно, — сказал он. — Что для Вас в Вашем деле было бы величайшей удачей?

Тут мне пришлось на минуту задуматься.

— Пожалуй, если бы я получил заказ установить «Флитвуды» во всех окнах отеля «Коннерс». Это пятьсот окон, а то и больше.

— Хорошо! Вы только что заключили контракт. У Вас в кармане настоящие деньги — первый раз в жизни. Вы поссорились с женой, клянёте её и жалеете себя. А управляющая отелем — Глория Хилтон. Великая Глория Хилтон, и выглядит она так, как она выглядит в кино.

— Я слушаю, — сказал я.

— Положим.