Ханский ярлык   ::   Изюмский Борис

…В монастырской келье тихо и душно.

Пахнет воском, старыми книгами, ладаном. Потрескивает свеча. Под лавкой точат дерево мыши. Одна из них серым комком подкатилась к подолу рясы старца, стала ее обнюхивать. Старец с седыми, до плеч волосами сидит за столом. Под руками его шелестит желтый пергамент.

Монах неторопливо выводит буквы, и они причудливой вязью ложатся на лист.

«Того же лета заложен град Москва дубов, при князе Иване Даниловиче, при Калите. Ярлык хана обратил Иван на пользу Москве. Перестали погании воевати Русскую Землю, орошать пепелища наши кровью жителей, и они опочили от истомы, тягости и насилий долговременных, и наступила тишина велика… «

Старец, отложив перо, выпрямился, растер онемевшую поясницу, утомленно прикрыл глаза.

«Тишина ли? Беглые хоронятся в лесах… Черный люд сжег коптильню сборщика мыта Данилы Романовича, а самого его избил на площади. Бориска подпалил владения Протасия… Писать ли о сем? Дабы собрат-летописец и через тысячу лет знал все без прикрас и сокрытий, не рылся бесплодно в пергаментах… Разве не должно прийти ему на помощь?»

Но тут же он вспомнил, что летописи его читает Феогност, что князь недавно, увидев запись о гили, гневался: «Для кого стараешься? О чем пишешь?»

Вздохнув, старец перечитал фразу: «… наступила тишина велика», и поставил точку.