ЗАПИСКИ НЕПУТЕВОГО ОПЕРА   ::   Караваев Виктор

Набранным из подмосковных деревень патрульным были чужды хорошо известные всем понятия "корпоративная солидарность" и "порядочность по отношению к коллегам". Так что карманы дознавателей на следующий день оказались столь же пустыми, как и карманы обыкновенных граждан, попадающих в цепкие руки пэпээсников.

Коллективный рапорт содержал двадцать три грамматические ошибки в ста семидесяти словах текста и блистал отсутствием запятых, в результате чего смысл рапорта, и без того весьма далекий от понимания, был покрыт завесой тайны даже для Желдака.

Единственное, что понял подполковник, – это недовольство дознавателей с фамилиями Кузякин, Лососев и Жмурилкин действиями бармена, подсунувшего им водку с явной примесью керосина и жидкости для борьбы с насекомыми, и призыв привлечь наглого трактирщика к уголовной ответственности по статье 295 Уголовного кодекса России – "Посягательство на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование".

В личной беседе при подаче рапорта Жмурилкин – парламентер от дознавателей – совершенно разошелся, потерял связь с реальным миром и даже начал угрожать Желдаку тем, что в случае неоказания срочной материальной помощи сотрудникам они будут вынуждены компенсировать отсутствие средств путем выхода на проверку Черкизовского рынка с целью добычи требуемой суммы "известным способом".

Желдак пообещал решить проблему и отправил дознавателя восвояси.

– Слышь, майор, – обратился он к Слобожану, – этому новенькому, как там его, Караваеву, надо найти какое-нибудь дело.

– А он не засланный? – предположил сообразительный не по годам майор.

– Кем? – прищурился многоопытный Желдак.

– От ССБ…

– А зачем?

– Для профилактики, – изрядно потрепанный прошлыми проверками, но непобежденный Слобожан развил показавшуюся ему интересной мысль.

– Думаешь? – полковник нервно побарабанил пальцами по столу.

– А почему нет, Гриш? – майор шмыгнул носом.

– Наш директор… да будет славно имя его и занесено в скрижали истории, – Слобожан с придыханием изрек стандартное и утвержденное на самом верху славословие главе ведомства, которое полагалось произносить всякий раз, как в разговоре упоминалось первое лицо, – говорил, что уэсбэшники теперь будут действовать нестандартно…

– Возможно, – Желдак откинулся на спинку кресла и поднял глаза к потолку.

– Тогда надо принять контрмеры, – спустя минуту проворчал он.

– Какие? – спросил Слобожан, предпочитая получать ценные указания от непосредственного руководства, нежели самому проявлять вредную инициативу и вызывать в свой адрес ненужные подозрения в желании казаться умнее начальника.

– Какие-какие? – недовольно бормотнул подполковник. – Что, сам не знаешь? Пошлем его на повышение квалификации, пусть учится. Главное, чтобы в отделе пореже появлялся…

***



В самом начале карьеры на полицейском поприще судьба решила сразу бросить Караваева в пекло юриспруденции, предоставив прекрасную возможность оценить все прелести предстоящей профессии.

Первые шаги на непростом поприще заключались в приеме заявителей.

Контингент был соответствующий. В основном пенсионеры из окрестных домов. Кого-то обманули ушлые продавцы-кавказцы, кто-то не мог поделить имущество с бывшими мужьями, а иногда и с собственными детьми, кому-то не вернули долг, продали бракованную вещь… Таких дел были десятки и сотни. Люди приходили раздраженные, уставшие от бесконечной беготни по различным инстанциям в поисках правды. Каждого необходимо было выслушать, утешить, помочь. Телефоны трезвонили, и людской поток шел непрерывно, в результате Караваев был завален работой.

При этом характерных, запоминающихся образов клиентов было столько, что он легко мог подкинуть начинающим актерам прекрасные этюды.