Высокое напряжение   ::   Воронин Андрей

Ступишь в такую лужицу и – вася-кот, поминай как звали. Никаким шестом не достанешь. Вообще, в Федоскиной топи что-то искать – дело гиблое. Водолаза засосет – хрен ты его потом вытащишь, технику туда тоже не протащишь, да и кто ее туда попрет, эту технику, рада одного жмура? В общем, ушел ваш Федякин с концами. И никто не узнает, где могилка его… А от Федоскиной топи до подстанции, между прочим, рукой подать. Улавливаешь? А мы-то голову ломали, куда это водитель подевался и почему его с прорабом в тот день не было. Выходит, что был, только пошустрее оказался, чем его начальник, успел ноги унести. Да только не местный он, черт его к топи понес. Уперся, увяз, а тут его и настигли. Настигли, замочили и в болото бросили.

– Красиво у вас работают, – криво улыбаясь, сказал Юрий. – Кто бы мог подумать!

– Это еще вопрос, у нас или у вас, – огрызнулся мент. – Размах не наш. Боюсь, что завелись у нас тут какие-то гастролеры.

– Да какие гастролеры! – взорвался Юрий. – Ведь ясно же, что наша бригада местным была как бельмо на глазу! Ведь работу у них из-под носа выдернули! Да и наши работяги – не ангелы: баб щупают, морды бьют, деньгами сорят направо и налево – по местным понятиям, конечно. Ну что тут думать?! Неужели тяжело сложить два и два? Ты посмотри: бригаду уничтожили, считай, до единого человека, прораба застрелили, водителя утопили, склад, где одного медного провода было черт знает сколько, разграбили и сожгли.., сторожа, между прочим, без всяких тонкостей топором по башке тяпнули.., прорабскую сожгли. Да что там прорабскую – бытовку, где, кроме грязных тряпок, ничего не было, тоже сожгли! Медь сперли – на продажу, надо полагать…

– Да, уж, наверное, не огороды городить, – неожиданно спокойно согласился мент. – Ну, ты проорался? Теперь меня послушай, умник. Послушай и постарайся понять, о чем я тебе толкую. Ты, конечно, из Москвы приехал, а я, как у вас там говорят, лох, ментяра таежный, но только и у меня голова не опилками набита. Это, знаешь ли, и козе ясно, что ваша гол-компания торчала тут у нас, как заноза в заднице, и что порешили их всех, чтобы другим неповадно было сюда соваться. А главное, конечно, – медь. Металл вроде бы не сильно дорогой, но было его, насколько я понимаю, много. Этот ваш Сухоруков, бригадир, показал, что вы сменили на ЛЭП все провода. Старый провод складировался на вашей базе у Сухого ручья с целью последующего централизованного вывоза и сдачи на перерабатывающий комбинат. Так? Так! А теперь подумай. Поселок наш – как воробей нагадил. Конкурентов для вашей фирмы у нас тут нет и в ближайшие сто лет не предвидится. Это – раз. Медь попятили, ладно. Так ведь у нас каждый человек на виду, я уж не говорю о машинах. А тут ведь одной машиной не обойдешься. И куда ее, эту медь, девать? До железной дороги двести верст. Большак один. Перекрой его с двух концов, и баста. Что же, пятаки из этой меди чеканить? Нет, брат, местным она ни к чему, да и нет у нас таких отчаянных, чтобы на это дело решились. Тут чисто кто-то сработал, профессионально, и живет этот кто-то не здесь, а в городе. Я эти свои соображения изложил в письменном виде и отправил в область. Обещали помочь, но, сам понимаешь…

– Не понимаю, – снова повторил Юрий. Откровенность мента казалась ему странной. Он что, в дружинники меня вербует? В юные друзья милиции? Нет уж, приятель, это ты как-нибудь сам… – Не понимаю, при чем тут я.

– При том, что ты свидетель, – сильно подавшись вперед, доверительно сказал ему мент. – Эти отморозки двадцать пять человек порешили, чтобы все было шито-крыто. Ты что же думаешь, они тебя пожалеют? Или бригадира твоего? Я тебе все это рассказываю только потому, что мне лишние трупы не нужны. У меня участок – что твоя Бельгия, и обслуживают его пять человек.