Записки гробокопателя   ::   Каледин Сергей

- А ты знаешь, Анна, - сказал Роман, - у тебя нос, как у целлулоидного пупса, из двух половинок склеен, посредине - рубезочка, шовчик...

Аня подошла к зеркалу, провела по носу пальцем.

- Очень некрасиво?

- Наоборот. Ни у кого нет, а у тебя есть. Ты кто дяде Юре будешь?

- Племянница.

- И какие трудности, племянница?

Аня достала из рюкзачка, исколотого разнокалиберными булавками, лист бумаги. На нем было написано:

"Уважаемые преподаватели! Если вас не затруднит, сообщите два-три слова об успехах (неуспехах) моей племянницы Анны Куликовой. Заранее благодарен. Юрий Суров".

Внизу от руки было написано: "Хорошо", кроме литературы". И подпись.

- Та-ак... Читать, значит, не любишь? А "Сказку о царе Салтане" кто написал? - спросил Роман.

- Кто-то на "Ш", кажется...

Роман погладил ее по голове.

- Умница. Пушкин. А кто эту бумагу придумал, дядя Юра?

Аня кивнула.

- Если нет троек, он мне двадцать долларов дает.

- А если есть?

- Все равно дает.

- Лихо пристроилась, - усмехнулся Роман. - Любишь дядю?

- Ага... - Аня закинула рюкзачок за спину. - До свидания.

- Стоп. - Роман достал бумажник с меховым кенгуру.

- Можно погладить? - Девочка потянулась к бумажнику.

- Можно. Это друган мой школьный подарил. Синяк Владимир. Не слыхала? А зря. - Роман протянул девочке деньги. - На. Держи двадцать долларей и греби дальше. Тоше привет.

Девочка не поняла, что случилось, но проворно цапнула денежку и исчезла.

Зазвонил телефон, Саша подняла трубку.

- Але!.. Фируз?.. Салямат!.. Хэлло!.. Йес.. - И вдруг перешла на русский: - Родила?.. Ты?!.. Кого?!.. От кого?!..

Роман подошел к двери. Да, ключ от "ауди" забыл отдать. Он положил ключ на стол перед Сашей.

- Документы в бардачке.

Несмотря на еще не оконченный рабочий день в Клубе, уборщица уже занялась мытьем полов. Сейчас она полы не мыла. Она стояла возле кабинета Сурова, с интересом изучая справку на двери.

Аня расположилась у окна, рассматривая на свет деньги.

- Не фальшивые? - спросил Роман.

- Вроде нет.

Роман подошел к уборщице.

- Впечатляет?

- Интересно, - кивнула женщина. В прошлой жизни она была кандидатом филологии. - Натюрель или самопал?

- Обижаете, - развел руками Роман. - Из архивной пучины.

Аня сложила доллары, сунула их в задний карман джинсов и направилась к выходу.

- А чего это вы читаете? - поинтересовалась она, проходя мимо кабинета Сурова.

Все было нелепо. КСП, убитый в тюрьме Бошор, справка на двери казенного дятла и эта племянница, ходящая на руках. Синяк, спьяну подаривший машину напарнице дятла, и ее дочка Фируз, сдуру, по всей вероятности, разродившаяся в раскаленном Кувейте, на другом краю земли... Да-а... Линять отсюда надо, а не выводить дерьмо на чистую воду.

- Да так, ничего, бумажка, - ответил Роман Ане и сорвал справку с двери, остались лишь уголки под кнопками.

- Все, - подмигнул он уборщице. - Хватит. Шутка такой. Писатели шуткуют.

Уборщица улыбнулась.

Роман начал возиться с кнопками, в кармане у него что-то запищало.

- У вас, наверное, пейджер сигналит? - вопросительно взглянула на Романа уборщица.

- Точно, - кивнул Роман.

Надпись гласила: "Жирный, верни пейджер. Мы с Иваном едем к тебе рисовать на стене Эдика из Музея Ленина. Подваливай быстрей. Синяк".

- Без меня, гады, не жрите! - заорал Роман в пейджер, как в телефонную трубку.

Во дворе он догнал Аню.

- Ты до метра? Пошли вместе. Кстати, Аня, запомни: "метра" говорить нельзя, нужно - метро.

1999

ИТОГО

Невеселая сложилась книжечка, но ведь и жизнь на Руси не мюзик-холл.

А раз уж пошел доверительный разговор, еще вот какие интимные подробности.

Жив Меркулов Владимир Иванович (Петр Иванович Васин - "Тахана мерказит"). В Израиль он, правда, не съездил, зато по-прежнему строит огромный несбыточный дом, собирается осенью справлять семидесятилетие.