Земля и Небо (Часть 1)   ::   Костомаров Леонид

Спасителей он же должен был благодарить: при осмотре в санчасти врачи установили, что у немолодого этого человека начались процессы онемения и отекания, которые грозились вылиться в необратимые изменения внутренних органов и пролежни, после начала которых уже через пару деньков Кукушка разбудил бы всю Зону воплями о помощи...

Так вот, освободителям дурного деда пришлось ломать крышу, отрывать несколько досок, чтобы вытянуть ослабевшего и описавшегося старого дуралея. Следом за ним спустили вниз несколько буханок хлеба, пачку маргарина, сахар и бидон воды. Что бы он делал по окончании своих припасов, Кукушка объяснить внятно не смог, только плакал и матерился, прося оставить в Зоне. Из больнички оклемавшегося вольного человека Кукушку быстро сводили в баню под усиленной охраной и столь же быстро выставили за ворота Зоны, применив в последний раз силу на вахте.

Рассмотрев справку об освобождении и новый костюм, Кукушка чуть приободрился, а когда подошла машина, он, продолжая возмущаться и браниться, сел в нее без помощи дубинки.

В машине он рассказывал мрачным сопровождающим солдатикам-первогодкам, что раньше можно было свободно "засухариться" -- отсидеть за другого. Он предлагал им обменять его на другого, молодого, ведь количество осужденных не изменится, а кто сидит -- какая кому разница...

Выслушав все это, сержант-дембель замахнулся, чтобы стукнуть надоевшего старика, и хорошо, что в машину в это время заглянул Медведев, одетый в гражданку, -- он сопровождал Кукушку. На руках у майора были сопроводительные бумаги на долгожданное определение в дом престарелых.

ЗОНА. МЕДВЕДЕВ

Так кончилась эпопея со взбалмошным стариком, и вчера я сдал его настороженной директрисе дома престарелых, которая сразу затребовала письменную гарантию с печатью, что новый поселенец не будет воровать. Старик обиделся, а я вызвал самоуверенную, злую начальницу в другую комнату, пристыдил; взрослая уже женщина, а в голове мякина. Еле успокоилась, хотела с меня хоть какую бумагу взять, но я быстро пресек все эти попытки.

Прошел с Кукушкой в палату, где его поместили с двумя дедками, попрощался, посоветовал не дурить и обещал заехать.

Что-то изменилось на Небе и на Земле... Небо стало очень синее, без полутонов, а темнеющий, уже осыпающийся лес оттеняет его, придавая почти библейскую простоту. Скорбь мировая нависла и тишина... "Что там, на небе? -- думалось мне. -- когда же туда призовут? Уже скоро..."

А столько дел на земле!.. почему срок мой не отодвинут, чтобы их завершить, ведь это же во благо и на добро... в Библии написано... Так домой и ехал, небом сопровождаемый. Близким оно показалось, к чему бы это?

Решил, не переодеваясь, зайти в Зону, ну а там...

Вхожу в дежурку, сам не веря, что мне по дороге сказали: пьяный Воронцов, драка, попытка побега -- чего только не услышал, впору за пистолет хвататься и бежать по Зоне, заполошничать...

Выслушал рапорт лейтенанта, поблагодарил его за проявленную бдительность и сдержанность: благо обошлось без жертв. Смотрю на Воронцова, а он на меня -- нет. Ну это и понятно. Что там ни говори, какие оправдания ни ищи -- главное, чего не замыть, не стереть: пьян... Уже ему воду приготовили с марганцовкой -- промывать. Тут он поднял наконец голову, произнес с угрозой:

-- Промывать не дам...

-- А тебя никто и спрашивать не станет. "Не да-ам"... -- передразнил его прапорщик Шакалов. -- Я же говорил вам сразу: пьян он. Пьяный зэк -ходячее преступление! -- авторитетно сказал он. -- Правда, товарищ майор? -это он мне.

Ликует, и его понять можно. Обделался Медведев со всей своей хваленой педагогикой, защищал этого человека, а вот оказалось, что Шакалов его сразу раскусил и сейчас его вычислил. Эх, Воронцов, Воронцов, какой же ты дурак. Ты не только себя подвел, подлец...

-- Из-за тебя же все могли погибнуть! Хоть это до тебя доходит? -кричал на него капитан Барсуков. -- А если бы они очередью дали по колонне? Кто бы отвечал? Мы опять? Нажрался, и море по колено!

Воронцов окаменел. Мне стало страшно: что он сейчас может выкинуть, эти козлы еще не знают...