Щепка   ::   Левин Айра

Господи! Матерь Божия! Кто там карабкается за окном? Темноволосая голова... Смотрит на него. Черт с ним, с Питом Хендерсоном... В два прыжка достиг окна, опустился на колено. Сердце бухало в ребра, дыхание рвалось. Ухватившись за ремень, обхватил другой рукой – мокрая водолазка, сама вся ледяная, дрожит – подтянул ее на подоконник. Она повалилась набок, сморщилась от боли. Изодранные на коленях джинсы – в крови.

– Господи! – сказал он. – Боже мой!

За спиной стонал Хендерсон.

Он помог ей сесть, спустил ноги в комнату. Закрыл окно, задвинув панель и повернув винт. Расстегнул пиджак.

– Сейчас вызову "скорую", – заорал во все горло. – Одну секунду...

– Я не глухой, – заметил Хендерсон.

Она сидела на подоконнике и тяжело дышала. Ее колотило. Смотрела на Хендерсона, скрестив руки и сунув несгибающиеся пальцы рук под мышки. Мокрые волосы спутаны, губы – цвета синьки. Обернулась, посмотрела на него, когда набрасывал на плечи свой пиджак. Спросила:

– А Фелис? Кошка моя?

– Убежала в гостиную, – сказал он. Разжав руки, оттолкнулась от подоконника.

– Душ, – сказала она.

Он помог ей встать.

– Господи, что же это? Что все это значит? – спросил Сэм.

Поддерживая, он повел ее прямо по занавеске, конец которой лежал теперь на полу. Она сотрясалась, дышала неровно. Стонал Хендерсон. Она шла, стараясь держаться ближе к шкафам, смотрела прямо перед собой. Он придерживал ее за талию одной рукой, положив другую на плечо своего пиджака.

Она сказала:

– Он хотел... убить... вас и меня...

– За что? Почему?

– Он убил всех тех, – сказала она. – Дом напичкан аппаратурой – подслушивающие устройства, видеокамеры. Все видел, все слышал.

– Ничего себе!

Она сняла его пиджак, подойдя к двери.

– Он владелец этого дома, – сказала она. – Вон там телефон. Будьте осторожны – у него ваш пистолет, – добавила, отдавая пиджак. – Он сын Теа Маршалл.

– Я догадался. Видеокамеры... Вот оно что! Понятно...

Она пошла в ванну. Включила свет. Закрыла дверь. Заперла на задвижку. Ухватившись за смеситель в стиле "Арт деко", повернула кран.

Стояла под душем, смотрела на ободранные колени, ладони, пальцы. Потом долго массировала руки. Повернула кран, сделала погорячей. А потом стояла, обхватив себя руками, и глотала слезы.

Когда они вышли из патрульной машины у подъезда "Небоскреба ужасов", было что-то около двух на часах Сэма. По обе стороны навеса сияли галогенные лампы на треногах, на парковке в два ряда фургоны, из-за угла Девяносто второй улицы выворачивал еще один. Черного цвета камеры – на плечах у телевизионщиков – вытаращились на них как по команде. Сэм расталкивал их направо и налево, шел, вскинув руки с оттопыренным указательным пальцем. Уолт, размахивая лопатой, пригрозил.

Они вошли в вестибюль, где более двадцати жильцов делились последними новостями радио и высказывали желание присутствовать на предстоящем сногсшибательном процессе.

– Неужели дом прослушивался? – спросила Вайда.

– Да, – ответила она. Дмитрий добавил:

– Он и Рафаэля убил, и всех других.

– Бренди Коннахэй умер своей собственной смертью, – уточнила она.

– Они забрали кассеты, – сказал Стефан. – Мы что, все там?

Она кивнула.

– Он лишился зрения? – спросил кто-то.

– Да, – ответил Сэм.

Подойдя к лифту, повернулся, поднял руки и сказал:

– Ребята, мы дали показания в полицейском участке. Завтра утром обо всем узнаете из газет. Не хочу, чтобы вы подумали, будто не разделяю вашего волнения, но, поверьте, у нас была тяжелая ночь, особенно у мисс Норрис. Питер Хендерсон находится в клинике "Метрополитен". Он под надзором полиции. Больше за вами никто не следит. Если есть вопросы, обращайтесь к мистеру Райту, детективу Девятнадцатого участка. Он человек вежливый и обходительный.