Жизнь Матвея Кожемякина :: Горький Максим
Страница: 4 из 230 | |||
| ||||||||||||||
| ||||||||||||||
КАТЕГОРИИ КНИГПОСЛЕДНИЕ ОТЗЫВЫ О КНИГАХМихаил (19.04.2017 - 06:11:11) Антихрист666 (18.04.2017 - 21:05:58) Ладно, теперь поспешили вы... (18.04.2017 - 20:50:34) Роман (18.04.2017 - 18:12:26) АНДРЕЙ (18.04.2017 - 16:42:55) СЛУЧАЙНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕСловно бабочки путаны, на обочине стоят 13.05.10 - 05:18 Хотите чтобы ваше произведение или ваш любимый стишок появились здесь? добавьте его! |
В тот день, когда её рассчитали, Матвей, лёжа на постели, слышал сквозь тонкую переборку, как отец говорил в своей комнате: - Ну, чего орала да куксилась, дура толстомясая? - Дорогуша ты моя, сердечная, - слащаво ныла Власьевна. - Не лезь. Думаешь, не всё равно мне, какая баба? Не о себе у меня забота... - Да уж я ли Мотеньке не слуга... - Ему мать надобно... Мальчик завернулся с головою в одеяло и тихонько заплакал. Но теперь ему хотелось забыть, как секли ласковую старушку, а разговор отца с Власьевной хорошо и просто объяснял всё неприятное и зазорное: "Это он - для меня..." Отец выглянул в окно, крикнув: - Моть, иди чай пить! Пили чай, водку и разноцветные наливки, ели куличи, пасху, яйца. К вечеру явилась гитара, весёлый лекарь разымчиво играл трепака, Власьевна плясала так, что стулья подпрыгивали, а отец, широко размахивая здоровой рукой, свистел и кричал: - Делай, ведьма! Моть - поди сюда! Любишь, стало быть? Эх, мотыль мой милый, монашкин сынок! Не скучай! Он дал сыну стаканчик густой и сладкой наливки и, притопывая тяжёлыми ногами, качая рыжей, огненной головой, пел в лицо ему удивительно тонким и смешным голосом: Вот во поле, на лужку Стоит бражка в туеску, Она пьяная - хмельна, Крепче всякого вина... Матвею почему-то было жалко отца; ему казалось, что вот он сейчас оборвёт песню и заплачет. - Марков - подкладывай огня! Ох, ты! Крутись! - командовал отец. Коротенький лекарь совсем сложился в шар, прижал гитару к животу, наклонил над нею лысую голову, осыпанную каплями пота; его пальцы с весёлою яростью щипали струны, бегали по грифу, и мягким тенорком он убедительно выговаривал: И поп - помрёт, И солдат - помрёт, Только тот не помрёт, Кого смерть не возьмёт! - И-их! - визжала Власьевна, отчаянно заламывая руки над головой. - Марков! - вопил отец. - Гляди, а? Это ли не зверь, а? - Холмы-горы! - отзывался лекарь, брызгая весёлым звоном струн, а Матвей смотрел на него и не мог понять - где у лекаря коленки. Вдруг явился высокий, суровый Пушкарь, грозно нахмурил тёмное бритое лицо и спросил хриплым голосом: - За что Муругого убили, беси? Отец поднял завязанную руку, махая ею. - Видал? Сустав с мизинца - напрочь! Марков ножницами отстриг. Садись, служба! - Ещё башку тебе отстригут, погоди! - предупредил солдат, усмехаясь и взяв Матвея за руку. - Айда спать! Через несколько дней, в воскресенье, отец, придя из церкви, шагал по горнице, ожидая пирога, и пел: От юности моея мнози борют мя страсти, Но сам мя заступи и спаси, спасе мой! Со двора в окно, сквозь узорные листья герани, всунулось серая голова Пушкаря. Он кричал: - Опять кощунишь, Савёл? Опять носам? - Поди прочь! - сказал отец, не останавливаясь. - Я те говорю - осанна заступи! Осанна, а не - носам! Отец подошёл к окну и, ударив себя кулаком в грудь, внушительно заговорил: - Сам! Понимаешь, старый чёрт? Не я, а - бог! Но сам... В окно полился торжествующий рёв: - Ага-а, запутался, еретик! Я - не я, сам - не сам... - Уйди! - Осанну господню не тронь... - У-ух! - взвыл Савелий Кожемякин и, схватив обеими руками банку с цветком, бросил ею в голову Пушкаря. Это вышло неожиданно и рассмешило мальчика. Смеясь, он подбежал к окну и отскочил, обомлев: лицо отца вспухло, почернело; глаза, мутные, как у слепого, не мигая, смотрели в одну точку; он царапал правою рукою грудь и хрипел: - Господи! Исусе... Исусе... Матвей выскочил вон из комнаты; по двору, согнув шею и качаясь на длинных ногах, шёл солдат, одну руку он протянул вперёд, а другою дотрагивался до головы, осыпанной землёю, и отряхал с пальцев густую, тёмно-красную грязь. Матвей кинулся в амбар и зарылся там в серебристо-серой куче пеньки, невольно вспоминая жуткие сказки Макарьевны: в них вот так же неожиданно являлось страшное. |
ИНТЕРЕСНОЕ О ЛИТЕРАТУРЕ
ТОП 20 КНИГ
ТОП 20 АВТОРОВ
| ||||||||||||
|