Журналистское расследование   ::   Лебедев Андрей

Юный менеджер по малолетке отделался двумя годами колонии для несовершеннолетних и бомбил оттуда дедушку письмами, непременно начинавшимися словами, - милый мой дедушка , Константин Макарович, забери меня отсюда, мы так не договаривались. Дедушка жив и здоров. каждый день объявляет себя то кашириным третьим, то четвертым и поговаривают, готовится к новым президентским выборам. Только иногда вдруг в старческом малодушии разрыдается неожиданно "Дыра-а-а"... -А кто такие маланцы, я че й то не понял спросил Добкин, когда закончил читать -Это евреи, простодушно ответил ему Рустам Кильдыбаев, и налил себе стакан минеральной воды "Ессентуки".

СТОРОЖА ПОЛЯНЫ

Рустам Кильдыбаев был сторожем поляны журналистских расследований и горячих точек. Он отличался безумной храбростью, прошел пешком от Грозного до Исламобада. Был в плену и бежал. А когда однажды ему понадобились деньги, он поехал н7а Кавказ и взял там в плен двух российских полковников. Потом обменял их на ракетную установку, продал ее полевому командиру Ахмету и на вырученные деньги купил себе квартиру в Веселом поселке. Писал он левой рукой печатными буквами. Компьютера боялся, называя его "шайтан-экран". Подсидеть его в редакции никто не хотел. Машная как то выразила желание поехать с ним в горячую точку на репортаж, однако испугалась, что он ее там продаст в рабство. И правильно сделала.

ПАШТЕТОВ

Паштетов принес Жоре Мирзаяну материал в его поляну про "культур-мультур". Материал назывался "Перечитывая еще".

-Михаил Афанасьевич свое главное литературное произведение задумал как роман - месть, как этакое несмываемое клеймо, как вечно простирающееся за пределы жизни своих недругов проклятие, выраженное литературным языком и растиражированное в миллионах экземпляров. Задача правда выполнялась лишь при условии высокого мастерства написания. Но в этом автор, надо полагать, не сомневался совершенно. Ведь у Булгакова есть еще один роман - месть, даже более проявляющийся в своей функциональной предназначенности, это Театральный роман. И что касается оценки этого произведения критиками,, то они более дружно относят его к жанру памфлета. "Беда" же Мастера и Маргариты в том, что роман по мере работы над ним перерос задуманный автором замысел -отомстить реальным врагам, скрытых в романе под вымышленными именами, но обязательно скрытых "не глубоко", что бы узнаваемость была не затруднительной. В прекрасной французской кинокомедии "Великолепный" с большим успехом прогремевшей у нас в середине семидесятых, главный герой в исполнении Бельмондо, будучи писателем, наделял персонажей своих романов чертами людей из своего круга общения и распоряжался их судьбами соответсвенно личным симпатиям и наоборот. Говоря о литературной мести, невозможно обойти вниманием Владимира Войновича. Если в его повести "Шапка" нехороших людей из писательского союза еще надо как то угадывать, то в "Иванькиаде" плохой человек уже выведен просто под своей собственной фамилией. У Войновича роман - месть уже напоминает газетный фельетон. Но автор не боится балансировать на краю жанра. Литературные достоинства делают вечной любую функциональную поделку. Итак, роман-месть. Здесь перед фантазией автора ставится задача, какое средство выбрать для ее осуществления ? В любом случае, без чуда авторской фантазии в таком деле обойтись трудно. Это только энергичному и практичному Войновичу удалось в реальной жизни отсудить у недруга квартиру и уж только потом об этом написать... Другим же, не практичным писателям в мести приходится прибегать исключительно к вымыслу. Александр Дюма, воспев идею святой мести в романе "Граф Монтекристо", вложил в руки своего героя сильнейшее оружие всех времен - большие деньги. Однако в советской Москве булгаковских времен, деньги уже не имели той силы.