4 ночных магазина города К   ::   Левкин Андрей

Однажды (видел) некая мама установила туда своего мальчика, механический голос сообщил его рост и вес, добавив, что вес явно мал и это есть следствие плохого питания. Мама стояла рядом, ей было неловко, потому что мимо шло много людей туда и сюда. В Москве такой агрегат тоже есть, на Киевском вокзале.

По субботним и воскресным вечерам по пешеходному Крещатику туда-сюда ходят старушки с котятами в добрые руки, продавцы мыльных пузырей, стоят худые девочки, звуками своих скрипок вызывая спазмы. У них тут что-то другое с телом. Кажется, у них нет зазора между телом и ими самими. Они вот как бы целиком, там и живут, в теле. Оттого даже и удивляют своим разнообразием, у русских-то разнообразие разложено по разным версиям, которые держатся вместе именно этим зазором, а тут все в единственном теле. А и хитры поэтому - вот, он еще и хитрый, и все в том же теле, а русский в другую роль перекинется - кто ж скажет, что он хитрый. А они в одной - ну, еще и хи-и-итрые.

Я бы согласился с тем, что такое мнение есть лишь недостаток опыта, кабы не их язык. Не украинский, а их как бы русский. У них все делается ртом так, словно письменной речи и производных от нее звуков для них не существует. Кажется, эта речь такова, чтобы рту и языку было проще: она ровная, уменьшающая количество мышц и движений языка, ее делающих. Ну, не дают себе труда произнести "что" или "где". Но это я думал так сначала, оказалось - напротив, они произносят все сложнее, хотя "что" и "где" все равно сказать не могут или не хотят. В результате - вот она, онтологическая цельность.

Откуда и магия возникала тут в виде повторяющихся цифр 888 или 555, а не из единицы между нулями, как в русской рулетке, - располагаясь в непривычной для меня зоне, и теперь я пойму, что такое для меня эта привычная зона. Разумеется, в зоне их магии находятся и завязки их жизни. Это зона, где они являются собой - с точки зрения верной правды о себе: неважно, сообщаемой ли другим, или личной. Там они внутри себе что-то решают, химичат. Такое место, где что-то сочиняется, признается существующим - вещи, предметы и желания, находящиеся там, имеют на себе частицы вещества этой их магии, как перхотью посыпаны: очевидно, ежедневной.

Где чья магия, там его и жизнь. Там, где они исполняют свои желания своими же желаниями, там они есть, кто они есть. Если они чего-то хотят, то между ними и этим пузырем что-то натягивается, а эту связь можно держать только своей магией - она и есть то, чем они живут: управляя свой жизнью. И они все время там, руля ею, а местная Поднебесная процветает, что бы по ее поводу ни говорили.

Так что в У. нет никакой надмирности власти. В России-то она дутая, холуйская, а здесь президент не слишком даже важничающий дядька. И дом у него дурацкий: прямоугольные коридоры, запах мастики для паркета, а курить так в туалете, возле писсуара с бумажкой надписи над ним "Не палити". Но стоит на горе, нависая над Городецкого; оттуда весь город лежит внизу красиво - будто специально для него панораму отгрохали: подошел к окну, да и манипулируй. Поманипулирует, конечно, но только лично, а потом водки выпьет. У магии в У. температура пищи.

Или, может, человек - это громадная машина, размещенная всюду и всегда, она вертит в своих разных отростках, подвешивает на своих разных ниточках маленькую тушку. Так что когда люди трахаются - значит, два громадных паука тюкают друг в друга, держа во многих щупальцах две конотопские игрушки, лимонного песика-мальчика и малиновую кошечку-девочку. А вся глупость жизни в том, что твоя конструкция от рождения свихнулась, с тех пор думая, что она и есть эта мягкая тушка.

Но человек же должен переставать с возрастом быть человеком, а то такая тошнота эти лица и тряпки на толстых старухах.