Dostoevsky-Trip   ::   Сорокин Владимир Георгиевич

А вы и впрямь думали? Этакого младенца сгубить? Да это Тоцкому в пору! Это он младенцев любит! Едем, Рогожин! Готовь свою пачку!

ЛЕБЕДЕВ. Это содом! Содом!

ИППОЛИТ. Настасья Филипповна!

КНЯЗЬ. Нет, нет!

НАСТАСЬЯ ФИЛИППОВНА. Князь, я и сама гордая, нужды нет, что бесстыдница! Ты меня совершенством давеча называл. Хорошо совершенство, что из одной похвальбы, что полтора миллиона и княжество растоптала, в трущобу идет! Ну, какая я тебе жена после этого? Что же ты, Рогожин? Собирайся, едем!

РОГОЖИН. Едем! Эй,вы, кругом... вина! Ух!

НАСТАСЬЯ ФИЛИППОВНА. Припасай вина, я пить буду. А музыка будет?

РОГОЖИН. Будет, будет! (Заслоняет собой Настасью Филипповну.) Не подходи! Моя! Все мое! Королева! Конец!

НАСТАСЬЯ ФИЛИППОВНА (смеется). Да что ты орешь-то? Я еще у себя хозяйка! Захочу, еще тебя в толчки выгоню! Я не взяла еще с тебя денег, вон они лежат. Давай их сюда, всю пачку (Рогожин подает ей пачку.) Это в этой-то пачке сто тысяч? Фу, какая мерзость! Смотри, князь, твоя невеста деньги взяла, потому что она распутная. А ты меня брать хотел. Да что ты плачешь-то? Горько, что ли? А ты смейся. Времени верь - все пройдет. Лучше теперь одуматься, чем потом. Не было бы нам счастья... Лучше простимся по-доброму, а то я ведь и сама мечтательница. Разве я о тебе не мечтала? Ты прав, давно мечтала, еще когда у Тоцкого жила. Думаешь, думаешь, бывало, мечтаешь, мечтаешь... И вот все такого как ты, воображала, доброго, честного, хорошего, что вдруг придет и скажет: "Вы не виноваты, Настенька, а я вас обожаю! "Да так, бывало, размечтаешься, что с ума сойдешь... А тут придет Тоцкий, опозорит, разобидит, распалит, развратит, уедет, - так тысячу раз в пруд хотела кинуться, да подла была, души не хватало, ну, а теперь... Рогожин, готов?

РОГОЖИН. Готово! Не подходи!

ИППОЛИТ (тяжело кашляет). Остановите... остановите ее...

ЛЕБЕДЕВ. У него тройки ждут с колокольчиками! Вон, в окно видать, у подъезда стоят!

КНЯЗЬ. Настасья Филипповна!

РОГОЖИН. Назад! Все назад! Убью!

НАСТАСЬЯ ФИЛИППОВНА (направляется к двери с пачкой в руке, но вдруг останавливается, смотрит на пачку). Ганя, ко мне мысль пришла. Я тебя вознаградить хочу. Рогожин, доползет он на Васильевский за три целковых?

РОГОЖИН. Доползет!

НАСТАСЬЯ ФИЛИППОВНА. Ну, так слушай же, Ганя. Я хочу на твою душу в последний раз посмотреть. Ты меня три месяца мучил, теперь мой черед. Видишь ты эту пачку? В ней сто тысяч. Вот я ее сейчас брошу в камин, в огонь! Как только огонь обхватит ее всю - полезай в камин, но только без перчаток, с голыми руками, и тащи пачку из огня! Вытащишь - твоя! Все сто тысяч! Все свидетели, что пачка будет твоей! А я на душу твою полюбуюсь, как ты за моими деньгами в огонь полезешь! А не полезешь - так и сгорит! Никого не пущу! Мои деньги! Мои ли деньги, Рогожин?

РОГОЖИН. Твои, радость! Твои, королева!

НАСТАСЬЯ ФИЛИППОВНА. Ну так все прочь! Не мешать! Лебедев, поправьте огонь!

ЛЕБЕДЕВ. Настасья Филипповна, руки не подымаются!

Настасья Филипповна хватает каминные щипцы, разгребает в камине угли и бросает пачку в камин.

ИППОЛИТ. Свяжите ее! Остановите!

ВАРЯ. Нет, нет, нет! Ганя, беги!

ЛЕБЕДЕВ (бросается на колени перед Настасьей Филипповной). Матушка! Королевна! Всемогущая! Сто тысяч! Сто тысяч! Повели мне в камин: весь влезу, всю голову свою седую в камин вложу! Больная жена без ног, тринадцать человек детей - все сироты, отца схоронил на прошлой неделе, голодный сидит! (Лезет в камин.)

НАСТАСЬЯ ФИЛИППОВНА (отталкивает его ногой). Прочь! Ганя, чего же ты стоишь? Не стыдись! Полезай! Твое счастье!

Ганя отупело смотрит на горящую пачку.

РОГОЖИН. Вот так королева! Вот это по-нашему! Ну, кто из вас, мазурики, такую штуку сделает?

НАСТАСЬЯ ФИЛИППОВНА. Ганя, сгорят ведь деньги! Ведь повесишься после, я не шучу!

ЛЕБЕДЕВ. Горит, горит!

ИППОЛИТ.