Боль утраты   ::   Льюис Клайв Стейплз

Мистическое воссоединение, с одной стороны. Воскрешение из мертвых, с другой. Я не могу достичь хотя бы намека на образ, или найти формулу, или даже только почувствовать, что их объединяет. Их объединяет реальность (и нам дано это понимание). Реальность — еще один иконоборец. Да, небеса разрешат все наши проблемы, но, думаю, не демонстрируя искусное сглаживание всех наших явно противоречивых представлений, нам с нашими представлениями сразу выбьют почву из-под ног. Мы увидим, что и проблемы-то никакой не было.

И снова не раз возникнет то же самое переживание, которое мне никак не удается описать, кроме как сравнить с приглушенным смехом в темноте. Догадка, что единственно верный ответ — сокрушающая и обезоруживающая простота.

Часто мы думаем, что мертвые нас видят. И заключаем из этого, неважно, имеются ли на это основания, что если это правда, то они видят нас более ясно, чем при жизни. Видит ли теперь Х., сколько пены и мишуры было в том, что мы оба называли «моей любовью»? Да будет так. Смотри изо всех сил, родная. Я не стану ничего от тебя утаивать, даже если бы мог. Мы не идеализировали друг друга. У нас не было секретов друг от друга. Ты знала все мои слабости. И если сейчас, оттуда ты увидишь что-нибудь похуже, я могу это принять. И ты тоже можешь. Отчитать, объяснить, подразнить, простить. Потому что одно из чудес любви — то, что она дарит обоим, в особенности, женщине, способность видеть партнера насквозь, несмотря на околдованность любовью, в то же время не освобождаясь от ее чар.

В какой-то степени это способность все видеть, как Бог. Его любовь и Его знание неразделимы и неотделимы от Него самого. Мы всегда можем сказать: Он видит, потому что любит, и любит, потому что видит.

Иногда, о, Господь, мы склонны спросить у Тебя, если Ты хотел видеть нас чистыми, как лилии, то почему Ты не создал мир, подобный лилейному лугу? Я полагаю, потому что Ты поставил великий эксперимент. Хотя нет, Тебе не нужны эксперименты, Ты и так все знаешь. Скорее это было великим предприятием: создать организм, но в то же время дух, создать ужасный оксюморон, «духовное животное». Взять бедное примитивное создание, существо с обнаженными нервными окончаниями, с желудком, постоянно требующим пищи, животное, которому требуется самка, чтобы размножаться, и приказать: «Теперь живи сам. И стань богом.»

В одной из предыдущих тетрадей я написал, что если бы мне вдруг было представлено что-нибудь хоть отдаленно похожее на доказательство существования Х., я бы все равно не поверил. Проще сказать, чем сделать. Даже сейчас, после того, что я испытал прошлой ночью, я не собираюсь рассматривать это как свидетельство связи с ней. Но само «качество» переживания, хоть оно ничего не доказывает, стоит того, чтобы попытаться его описать. Оно было начисто лишено каких-либо эмоций. Это было ощущение, будто ее разум на какой-то момент столкнулся с моим. Именно разум, а не «душа», то, что мы обычно считаем душой. Абсолютная изнанка того, что мы называем «слияние душ». Совсем не пресловутая встреча двух любящих, скорее, похоже на телефонный звонок или телеграмму от нее, с каким-то известием или распоряжением. Никакого конкретного сообщения — просто ум и внимание. Не было ощущения радости или печали, ни любви в обычном смысле, ни отсутствия любви. Никогда до сих пор я не мог вообразить, что мертвый может быть таким, что ли, деловым. И в то же время я ощутил необыкновенное чувство бесконечной и радостной близости. Близости, не имеющей отношения ни к чувствам, ни к эмоциям.

Если это и были отголоски моего бессознательного состояния, то мое «бессознание» оказывается по своей глубине гораздо интереснее, чем представляют себе психологи.