Яблоко Евы   ::   де Куатьэ Анхель

Это не так.

Давайте попробуем исходить в своих рассуждениях из предположения, что человек, на самом деле, тяготится своей душой, что она ему мешает и он подумывает о том, как освободить себя от этого тяжкого бремени. Как было бы, если бы это было так… Я понимаю, что само это мое предположение покажется кому-то кощунственным. Но если нас интересует истина, можем ли мы позволить себе поддаться собственной растерянности и пойдем ли на поводу у своего страха? К сожалению, можем. Более того, именно так и поступаем. Но ближе ли становится к нам истина? Нет, конечно. А вот иллюзии…

В какой мир попадает душа, обретая тело, вселяясь в телесную оболочку конкретного человека? Назвать этот мир добрым, счастливым, беззаботным, полным Света и Красоты… Сложно. Нет, он трудный, часто жестокий, полный испытаний, боли, отчаяния и душевной муки. Не будем лукавить с самими собой: будь этот мир каким-то другим, он мог бы быть гораздо, гораздо лучше. Но если душа бессмертна, если она не рождается и не умирает, значит, ей известны и другие миры. А коли так, то, по всей видимости, сравнение с этими другими мирами оказывается не в пользу нашего.

У Федора Достоевского где-то есть такая фраза, кажется, в романе «Братья Карамазовы»: «Я не в Бога не верую, я мира Его не принимаю!» Так, вероятно, могла бы сказать душа, если бы умела говорить, если бы мы могли ее слышать. Мир божественный, которому она принадлежит своей сущностью, — прямая противоположность нашему — земному — миру. Ее страдания понятны и оправданны. Она не принимает земной мир. Она тяготится его несправедливостью, сопоставляя ее с правотой того мира, в котором она некогда была счастлива. Душа сравнивает Небо и землю. Сравнивает и приходит в ужас, страдает.

Теперь вспомним о нашем «безумном» предположении… Если бы человек мог убить свою душу, разве бы он не почувствовал себя лучше в этом, земном, мире? Конечно, почувствовал бы! Ведь жизнь его превратилась бы в бесконечные плотские удовольствия, нехитрые радости от удовлетворения нехитрых потребностей. И никаких мук совести! Никакого ощущения, что ты делаешь что-то неправильно, что есть что-то иное, куда более важное, от чего ты отказываешься. Напротив, этой своей свободой от Высшего он был бы очень счастлив! Ведь это неспокойная душа, мечтающая о Красоте, не дает ему тупо наслаждаться удовольствиями. Она знает, что это не главное. Совсем не главное…

Таков, мне кажется, тот самый первородный грех человечества, о котором так часто и так настойчиво говорят священнослужители. Тело стало для души самым настоящим испытанием. Когда Бог вдохнул душу в частицу земной плоти, Он не пытался облагородить плоть. Нет, это не тело, а душа получила возможность, шанс стать лучше. Ей дали плоть, которая всегда ищет удовольствий, которая, как говорил Зигмунд Фрейд, живет по принципу удовольствия. А сама душа живет по принципу Красоты, нуждается в Красоте. И возникает конфликт: тело ищет удовольствий, душа — Красоты, и одно слишком сильно отличается от другого. Слишком сильно.

Чтобы развить мускул, вы должны регулярно его напрягать. Чтобы добиться мастерства в каком-то деле, вам необходимы постоянные тренировки. Чтобы душа, привыкшая к Красоте божественного мира, осознала ее подлинную сущность, Бог мешает ее с плевелами иллюзорной, мирской красоты.

Вечная, ужасная, изнуряющая дилемма — неуловимый дух или плотские утехи? Все путается: человек начинает принимать страсть за любовь, любовь — за слабость, слабость — за добродетель, добродетель — за любовь. И так далее, по кругу, одно за другим. Бесконечное, бессмысленное движение от одного фантома к другому.