Ле-цзы (перевод В.В. Малявина)   ::   Ле-цзы

Увидели это люди из царства Чжэн и сказали:

«Если он забыл о собственной щеке, то способен забыть обо всем на свете» [64] . Когда человек захвачен одной мыслью, он может наткнуться на бревно, упасть в яму или удариться головой о дерево, даже не замечая, что с ним происходит.

В царстве Ци жил человек, которому очень хотелось золота. Встал он рано поутру, оделся и отправился на базар. Там он подошел к прилавку золотых дел мастера, схватил золото и бросился наутек.

Стражник поймал его и спросил:

— Как мог ты схватить чужое золото на глазах у всех?

— Когда я брал, то никого не видел, видел только золото, — ответил тот человек.

1. Главная тема этой главы — неизбежность приятия своей «небесной доли» и в особенности примирения со смертью. В даосской космологии обоснованием данного вывода служит учение о «едином дыхании», или едином поле жизненной энергии (ци) , наполняющей все сущее. Авторы «Ле-цзы» предъявляют и целый ряд других аргументов в пользу покойного приятия смерти: всякое индивидуальное существование иллюзорно, жизнь и смерть в природном мире дополняют друг друга, мы не можем знать, что смерть хуже жизни, и, наконец, «пустотно-отсутствующее» и есть наш родной дом, куда мы с неизбежностью рано или поздно возвращаемся. При переводе были опущены два сюжета, дублирующие текст «Чжуан-цзы».

2. Цитата из «Дао-дэ цзина», гл. VI.

3. Данный пассаж кажется позднейшей вставкой, призванной пояснить смысл предшествующей фразы.

4. Гун и шан — две из пяти основных нот китайской музыкальной гаммы.

5. Данный и предыдущий фрагменты в несколько измененном виде помещены в конце гл. XVIII книги «Чжуан-цзы».

6. Данное высказывание основано на популярном в древнем Китае методе толкования слов, исходя из сходства их звучания: в китайском языке слова «душа умершего», «дух» и «возвращаться» звучат почти одинаково.

7. Отзыв Конфуция следует понимать, видимо, в том смысле, что Линь Лэй способен утешить себя мыслью о том, что в смерти ему будет не хуже, чем в жизни, однако он еще не постиг ложность самого различения между жизнью и смертью.

8. Данный сюжет содержится также в гл. XXII «Чжуан-цзы».

9. Собранные в этой главе притчи иллюстрируют даосские принципы мудрого поведения: тот, кто пребывает в Дао, постиг тщету всех мыслей и желаний, превозмог всякую рефлексию и неподвластен чарам воображения и потому живет «совместно» со всем сущим — вплоть до того, что может «проходить через металл и камень». Даосский мудрец живет Великой Пустотой, а пустота, как замечает позднейший даосский комментатор Ван Би, «ничем не может быть ограничена». Обладание Дао равнозначно абсолютной свободе и абсолютной (хотя и неприметной для любой частной перспективы созерцания) власти над миром. При переводе опущены одиннадцать сюжетов, содержащихся в книге «Чжуан-цзы». Кроме того, помещенный в конце главы рассказ о встрече философа Хуэй Ана с сунским царем Каном присутствует и в трактате «Люй-шя чуньцю» (середина III в. до н.э.).

10. Хуасюй была матерью Фуси, легендарного родоначальника китайской цивилизации.

11. В древнем Китае ученик считался как бы членом семьи учителя и мог вообще не иметь собственного дома.

12. Данный фрагмент содержится также в гл. XIX книги «Чжуан-цзы».

13. Аналогичный фрагмент см. в гл. XXI «Чжуан-цзы».

14. Три Советника — высшая государственная должность в древнем Китае.

15. См. гл. XIX «Чжуан-цзы».

16. См. гл. XIX «Чжуан-цзы».

17. См. гл. XIX «Чжуан-цзы».

18. См. гл. VII «Чжуан-цзы».

19. См. гл. XXXII «Чжуан-цзы».

20. См. также в гл. XXVII «Чжуан-цзы».

21. См. гл. XX «Чжуан-цзы».

22. См. гл. LXXVI.

23. См. гл. II «Чжуан-цзы».

24. См. гл. XIX «Чжуан-цзы».

25.