Ответы на вопросы (в беседе с художниками)   ::   Мень Александр

И, знаете, прекрасно, что мы не ограничиваемся только новоделами, подделками под старину, а что люди умеют создавать нечто новое. Пусть ошибаются, пусть это не всегда достаточно, не может быть достигнута какая-то вершина. В искусстве нет предела, ибо творец есть Бог, Он беспределен. И стремление к этому никогда не остановится.

Вопрос: 1. Ваше отношение к Рериху - художнику и философу?

2. Мы видим, что в истории искусства существуют символы, инвариантные к религиям и культурам вообще, это, скажем, крест, квадрат, круг. И можно понимать крест или скорее круг или квадрат как индийские или тибетские варианты креста, т. е. другие выражения или другой язык, на котором, собственно, идет разговор о Христе?

А. М.: Я, вообще, убежден, следуя древним отцам церкви, что все прекрасное и глубокое во всех верованиях и религиях - это действие Христа незримое, анонимное, но явное, так сказать, продолжающееся. Поэтому то, что крест присутствует в дохристианском искусстве, для меня совершенно понятно. Но, с другой стороны, надо помнить, что текучесть символов была весьма серьезной. Я уже недавно, когда я был в Манеже, говорил, что пятиконечная звезда была символом Христа в средние века, потом она стала символом пяти континентов, потом человека, и она перекочевала, она была звездой теософов орден звезды на Востоке, она вошла в гербы очень многих государств - Италии, Америки, нашей страны, кругом. Она перестала быть знаком Христа. Ну что ж поделаешь? История, так сказать, культуры и символики, она меняется, вот. Крест был знаком огня, потом стал знаком вечности. Все-таки символы не статичны. Но духовная истина всегда присутствует.

В отношении Рериха. Честно говоря, я очень люблю Рериха как художника с юных лет. Когда я еще был совсем юн, когда ни книг о нем не печаталось, ни выставок не было, у меня была огромная книга, рижское издание Рериха, вот такой том, и там были великолепные цветные репродукции с его картин, поздних всех, сделанных до войны. Не всех, но многих. И мне это очень нравилось, было очень по душе. Что касается его варианта теософии, то я отношусь к этому терпимо, но не разделяю ее совершенно.

Вопрос: Каково отношение к изображению Христа на Туринской плащанице?

А. М.: Церковь никогда не утверждала, что Туринская плащаница есть подлинная, она всегда считала ее искусственным произведением. Только в 1898 г. ученые подняли вопрос, а не является ли она той самой плащаницей. Вопрос исследовался еще несколько десятилетий и, насколько мне известно, в настоящее время установлено, что все-таки она средневековая. Но загадка осталась, как этот отпечаток получился. Загадка, которую искусствоведы и ученые не решили.

Вопрос: Я встретил однажды фразу "...икона - медиаторное Пространство между нами и эйдосферой". Я ничего не понял, объясните, пожалуйста.

А. М.: Интересно, у кого это встретил, у Флоренского, наверное. Он любил выражаться сложно, он же был друг Андрея Белого, и этим все сказано. Это был большой ум. Так вот, значит так, эйдосфера - это сфера эйдосов, т. е. вечных идей, о которых учил Платон, прототипов всего, всего сущего или, с христианской точки зрения, божественного замысла о мире. Так вот, икона, согласно этому утверждению, является звеном (медиаторное пространство звено, связующее), вот, между нами и между, вот, горним миром, потусторонним миром платоновых эйдосов - идей. Вот такова точка зрения этого высказывания.

Вопрос: Как Вы относитесь к "Розе мира"?

А. М. - Вы знаете, поразительно просто, просто поразительно. Я помню, я ее читал лет 20 назад, а потом при одном случайном обыске я ее спрятал так, что не нашел до сих пор. Так вот, я думал, что никто этого не знает, ну, что там, какая-то "Роза мира", ну, интересная была книга, интересная. И вот сейчас, где бы я не встречался с людьми, все спрашивают про эту "Розу". Вот.