Православное мировоззрение и современное естествознание   ::   Священник Тимофей

Доводы креационистов на этом далеко не исчерпываются, равно как и трудности эволюционной теории. Человеческий разум слишком ограничен, чтобы вместить в себя детальное знание обо всем. Волей-неволей мы делаем обобщения знаниям, и делаются эти обобщения верою. Вера же может быть разная.

Можно продолжать считать возникновение мира, жизни и разума самопроизвольным и подвластным случаю. Но однако же следует рассмотреть и свойства этого Слепого Случая. Его можно увидеть лишь по результатам его вмешательства (то есть он невидим в своей сущности). Благодаря ему установлены законы природы, но сам он им не подчиняется, а идет против них (то есть он сверхъестествен). Он существовал еще до появления Вселенной (вечен). Его влияние простирается на всю Вселенную (вездесущ). Он – причина, косвенная или прямая всего того, что когда-либо происходило (всесилен) [39, с. 1]. Чей же это портрет – Слепого Случая? – Очевидно, перечислены основные свойства Божества, но не все. Слепому Случаю, претендующему заместить на небесах Бога, не могут быть свойственны личностно-нравственные качества. Он не может ни любить, ни желать, ни чего-то требовать от человека, ни тем более – судить его и воздать ему по вере и делам его. Именно таков бог, которому рады поклониться любые атеисты! Именно этого и желают они от Бога. Их религию можно выразить просто: Боже, если Ты есть, уйди от нас и не мешай нам.

Вот в чем разгадка, почему сейчас прямых атеистов меньше, чем дарвинистов и агностиков (т.е. не вникающих в вопрос о бытии Бога). Трудно ныне, слишком уж антинаучно, – всерьез доказывать, что Бога нет. Но можно по-прежнему пытаться искать доказательства, что независимо от Него все и так идет само собой к лучшему будущему и отвечать за свою жизнь никогда не придется. К этому и направлены изыскания эволюционистов, люди ищут и добиваются независимости от Бога, «разрешая» Ему быть где-нибудь или когда-нибудь, только подальше от здешней жизни.

Теперь мы с вами видим, насколько предвзято подавалась информация о научных изысканиях. Если, например, «вся имеющаяся на сегодняшний день коллекция останков „предков человека“ легко разместилась бы на биллиардном столе» (Дж. Ридер), то гораздо больше собрано чисто человеческих останков, в слоях заведомо более нижних («древних»), чем те, где нашли гоминидов. Но кто из нас хотя бы раз слышал об этих находках? Зато все мы знаем, что якобы наука доказала наше происхождение от обезьян, точнее от этих малюсеньких кусочков костей, которые помещаются на одном столе.

Когда реальный материал для исследования столь малочислен, когда из фактов выброшено все, говорящее против общепринятой теории, – а по сути дела, все факты, могущие сказать какое-то значащее слово, – то над оставшимися кусочками фактов, допускающими любые кривотолки, можно теоретизировать сколько угодно.

Хорошо сказал об этом доктор анатомии Солли Цукерман: «Те ученые, которые занимались ископаемыми останками приматов, не прославились сдержанностью выводов в своих логических построениях. Их заключения так поразительны, что закономерно возникает вопрос: вообще, ночевала ли здесь наука?»

Ему вторит антрополог Тим Уайт: «Проблема многих антропологов в том, что они настолько жаждут найти кость гоминида, что любой обломок кости становится ею».

Точно также считал и президент ВАСХНИЛ, академик т. д. Лысенко: «Для того чтобы получить определенный результат, нужно хотеть получить именно этот результат, если вы хотите получить определенный результат – вы его получите». Речь шла именно о научных результатах.

Вся эволюционная картина мира построена как раз на такой «научной методологии», на таком горячем желании получить то, что задано.