Размышления о творчестве   ::   Михалев Борис

Неразделение субъективного и объективного элемента сознательного образа имеет место, как при полной поглощенности страстями, так и при высшем бесстрастии. В первом случае этот образ почти полностью субъективен. Страсть затопила сознание и объект в нем - как иголка в стоге сена. Бесстрастие же есть отсутствие интерпретаций; образ совершенного сознания - только объект.

Двойственность дает почувствовать лишь некая промежуточная стадия. Страсти схлынули, в виде проблесков намекая на возможность чистого созерцания, но их еще достаточно, чтобы не дать эту чистоту зафиксировать. Тогда появляется потребность создать что-то внешнее, способное воплотить краткое просветление, задержать его уход. Человек творит символ как память о вдохновении. Произведение - инструмент для воссоздания того внутреннего состояния, которое было его источником.

Сразу после создания произведения перестают выражать сущность создателя, отделяются от него; и творит их человек лишь до тех пор, пока не способен хранить чистоту сознания.

3.

Слова, ноты и краски - это лишь инструмент фиксации результатов творчества, непосредственно в его процессе не участвующие. Оно само по себе есть концентрация сознания, и лишено предметной реальности. Последнее только русло его течения, с ним не смешивающееся. Творческая энергия направлена не на создание внешних форм, а на устранение спонтанно возникающих посторонних содержаний сознания. К формам устремлено внимание, а не энергия, которая выполняет полицейские функции, чтобы позволить вниманию сконцентрироваться.

Когда достигнуто в сознании состояние пустоты при внимании, сосредоточенном на слове, цвете или звуке, происходит как бы нахождение, нужной формы, несущей гармонию. Последняя не привходяща, ее не нужно создавать, а надо открыть. Гармония изначально свойственна любой личности, и чтобы она свободно изливалась, требуется лишь устранить препятствие и создать направление. Аналогичным образом вода из водоема устремляется по прорубленному каналу. Здесь соприкасается внутреннее и внешнее: открывая гармонию в себе, мы находим красоту в пространстве и времени, делаем ее формой искусства.

4.

Есть в сознании тонкая, непроявленная структура, которая не противоречит логике, но не подчиняется ей безусловно. Здесь все интуитивно, здравый смысл рассматривается как категория относительная, ничего безусловно не провозглашающая. Появление утверждений предшествует появлению доказательств, и первое на последнем никогда не базируется. Доказательство лишь обслуживает независимую от него по своей природе истину.

Композитор, комбинируя ноты, ищет гармонию. Когда же то единственное нужное ему их сочетание найдено, оно резко выделяется на фоне других в свете его обостренного творческого чутья. Сомнений оставаться не может. Если же, кто дисгармонию от гармонии не отличает, что-то объяснять ему в этом случае бесполезно.

Творчество не отрицает логического мышления, а как бы расширяет его. Интуиция включат в себя рассудочность, но ей не исчерпывается. Не может быть ничего, утверждаемого последней, что отвергалось бы первой. Однако, наоборот часто не повторяется.

Каждый интуитивно находит истину, соответствующую степени его духовности. И уже после она обрастает всевозможными подтверждениями.

5.

Эстетика не может быть предметом чувственных наслаждений, так как гармония есть атрибут свободы сознания от страстей. Оттачивание эстетического чувства родственно практике аскетизма. Созерцание - это тип недеятельного состояния с устраненной инерцией - сосредоточение. Блудный же экстаз в корне отличен, его статика - в рассеянии.