Реальность неведомого   ::   Прийма Алексей

Из некоего «сгустка энергии», перечеркнутого светящимся крестом, начинает формироваться «летающая тарелка».

Эксперимент в квартире Ж. Куценко. В зеркале – отражение автора книги. Позади А. Приймы висит внутри зеркала «летающая тарелка».

Дальнейши е трансформации объекта. «Сгусток энергии» почти исчез в зеркале. От светящегося креста осталась слабая вертикальная линия. Позади нее – «летающая тарелка», почти приобретшая ту законченную форму, в какой она видна на следующем снимке.

Я снял наушники с головы Жанны и надел их на голову Инны Василиади.

Инна:

– Информация из будущего… Пустая Москва. Лишь кое-где виднеются на улицах редкие фигуры военных в форме защитного цвета. На перекрестках замерли танки. Неведомо откуда приходит в голову мысль:

произведена почти полная эвакуация людей из города. Спрашиваю: «Куда эвакуированы люди?» Вижу новую картинку. Бараки пионерского лагеря на окраине леса. О, как много народа вокруг них и, наверное, внутри них. Люди то и дело входят в двери бараков либо выходят из дверей.

Наклонившись над Инной, сидевшей в кресле рядом со «внеземной радиостанцией», я приблизил губы к ее уху и жарким шепотом молвил:

Попросите показать вам картинку того, что будет через месяц. Если такое вообще возможно. Они говорят: «Такое возможно». Да. Вот… Получилось… Есть прохожие на улицах Москвы, и многие из них в гражданской одежде. Но попадаются еще и военные. Люди ходят озабоченные, хмурые какие-то. Ой! Как сильно полыхнуло перед глазами!… Теперь вижу неизвестный мне город.

Полностью сформировавшаяся «летающая тарелка» во всей своей внеземной красе. К сожалению, она слегка заслонена рукой автора книги.

А-а, идет подсказка. Он находится в Калифорнии. Все дома, даже небоскребы в городе разрушены. Всюду – одни руины. В них копошатся людские фигурки. По-моему, ведутся восстановительные работы.

– Когда конкретно это произойдет? – спрашиваю я.

– Они молчат. Не дают ответа…



ПОДВЕДЕНИЕ ИТОГОВ



Я – не экстрасенс и не ясновидящий. Мне несвойственно просматривать киноролики, так сказать, «видений», возникающих перед внутренним взором.

Но сейчас тем самым взором я ясно вижу перед собой лицо читателя этой книжки. На лице застыла скептическая улыбка, в глазах – ирония, даже сарказм. Читатель крутит пальцем у своего виска.

Вы что, братец, маленько тронулись умом? Верите, спрашивает читатель, во все эти бредни?

Увы, мне нечего ответить. Я не знаю, что сказать. У меня нет четкой позиции относительно всего описанного выше.

Неведомые собеседники одной из моих сотрудниц обронили, если помните, фразу: «Молитесь. Молитесь. Молитесь». Вот то единственное, что мне остается делать. Я молюсь. Я уговариваю, умаливаю Бога, чтобы миновала нас чаша сия – кошмар почти всемирного катаклизма, достаточно детально прорисованный в многочисленных сообщениях, которые поступили якобы – якобы! – из будущего.

Я буду в восторге, буду беспримерно счастлив, если выяснится, что мною была поднята ложная тревога. Если все эти многоголосые «смертельные вопли» будущего, звучащие тревожно слаженным хором, окажутся не более чем пустопорожним вороньим карканьем.

Однако скажу вам честно, я боюсь: а вдруг тревога – не ложная, а всамделишно боевая?…

Особенно сгущает мои опасения тот факт, что тревога развивается, с каждым днем, судя по расследованным материалам, как бы нарастает в строгом соответствии с хорошо знакомыми нам сценариями. Я имею в виду феномен «смертельных воплей» будущего, проявлявший себя на протяжении веков. Как показывают исторические факты, из будущего поступают чаще всего только оглушительные крики, предвещающие смертельную опасность. И обычно они бывают правдивыми.