Затемнение в Грэтли   ::   Пристли Джон Бойнтон

Он, естественно, ответил, что они не могут отпустить такого ценного работника.

– А ведь он прав, – заметил инспектор. – Взять хотя бы это дело. И самое забавное… хотя забавного тут, честно говоря, мало… что будь вы обучены нашему полицейскому ремеслу, у вас бы ни черта не вышло: улики-то были плохонькие. Что, разве не так?

– Плохонькие? Да, в сущности, прямых улик вообще не было. То есть таких, как вам надо. Зато было множество улик психологических. И это привело нас к цели. Остальное – удача и решительность. А что же вы ответили Оствику, Периго?

– Повторил слово в слово то, что вы сказали мне. Тогда он обещал, что вам дадут длительный отпуск, чтобы вы могли отдохнуть…

– Отдохнуть! Кто это может отдыхать, когда такое творится! Да и куда уедешь?

– Вы могли бы поехать следом за миссис Джесмонд, – сказал Периго. – Я слышал, что она собирается в путь.

– Я этой женщиной не очарован, как вы, Периго. И даже видеть ее больше не желаю… хотя с удовольствием посмотрел бы, как она за стойкой разливает какао рабочим ночной смены. А Оствику передайте, что я не намерен отдыхать. Я хочу работать, но по своей специальности. А может он помешать моему назначению в инженерные войска?

– Может и непременно помешает, – сказал Периго. – Кстати, не староваты ли вы для фронта, Нейлэнд?

– Староват! – завопил я, уничтожив его взглядом. – О, господи! Если меня держат в постели, это еще не значит… Завтра же встану, вот увидите… Староват! Да как вы…

Тут вошла Маргарет, на сей раз без «докторской» мины. Это не для меня, а для гостей, подумал я; и все равно приятно было снова увидеть ее такой.

– Не надо так кричать, – сказала она мне, но не как врач, а просто по-человечески.

– Он сегодня очень сердитый, – доложил Периго, выставляя напоказ всю свою коллекцию фарфора. – И говорит, что вы ходите тут взад и вперед с каменным лицом.

– На данной стадии болезни это обычное явление, – сказал инспектор, неожиданно выступая в роли медицинского авторитета.

Маргарет, посмеиваясь, кивнула.

– Мы всегда к этому готовы.

– Перестаньте говорить обо мне как о слабоумном, – вспылил я. – Если я раздражен, это объясняется вовсе не физическим состоянием. Я прекрасно себя чувствую. И завтра встану.

– Нет, не встанете, – отрезала Маргарет.

– Встану, вот увидите. Разумеется, я очень благодарен за уход и заботу и надеюсь, что я не слишком вас замучил. Но повторяю: если я раздражен…

– Почему «если».

– Ну да, я раздражен. Но это из-за того, что… это из-за старого паука Оствика, из-за ловли шпионов, из-за этой проклятой дыры Грэтли, из-за того, что мы воюем как последние кретины и обманываем людей, которые на нас надеются. Это из-за того, что… из-за того, что мне нужно заняться делом!…

– Вам нужно хорошенько отдохнуть, – снова отрезала Маргарет.

Периго встал, поглядывая на нас слишком уж лукаво, и сказал:

– Кое-чем я могу вам в этом деле помочь, Нейлэнд. После разговора с Оствиком я уже нажал на некоторые пружины.

– Спасибо. Приходите завтра, хорошо? Вы мне расскажете все о Диане, Фифин и остальных.

Инспектор положил мне на плечо руку, которая весила больше, чем недельный мясной паек целой семьи.

– Дружище, – начал он вдруг ни с того ни с сего, – слушайтесь доктора! Конечно, у вас своя голова на плечах… вы тут такие узлы развязали, с которыми мне бы и до рождества не справиться… но здравого смысла у нее гораздо больше… Между прочим, если вам чего-нибудь хочется, так скажите, мы принесем.

Мне хотелось тысячи вещей, но принести их они вряд ли могли. Маргарет ушла вместе с ними; времени до ее возвращения было много, и я собрался спокойно поразмыслить о своих делах.