Учение и ритуал высшей магии. Том 2   ::   Леви Элифас

Он — это громко звучащий голос, который воспевает гармонию пустыни и прокладывает путь к свету. Его речь звучит уверенно и рождает веру, ибо он несет диким народам пророчества и снимает покров с Того, кто является Первенцем Солнца.

В Апокалипсисе, также как в Библии и книгах Заратустры, можно найти теорию четырех периодов. В нем содержится ясное предсказание того, что в конце четвертого периода наступит постепенное воссоздание изначальных союзов среди людей, освободившихся от ярма тиранов, установится царство Божие.

Дано также подробное описание катаклизмов: новый мир поднимается из волн и во всей своей красе располагается под небесами; великий змий временно скован ангелом в глубинах бездны. Наконец, наступает расцвет этого периода, предсказанный Словом. Тем, кто в начале поэмы явился перед апостолами: «Его волосы были белы как шерсть, или как снег, Его глаза пылали огнем, его стопы были подобны тонкой латуни, словно они обгорели в печи. Его голос был подобен звуку многих вод. В своей правой руке он держал семь звезд, изо рта выступал обоюдоострый меч. Его лицо было подобно солнцу, сверкающему в полную силу».

Таков Осирис, Гор, Агнец, Христос, Старец, Преходящий Человек и река, отмеченная Даниилом. Он — первый и последний; Тот, Кто был; Тот, Кто должен быть; Альфа и Омега; начало и конец. В руках Он держит ключ к тайнам; Он открывает великую бездну центрального огня, где смерть спит под шатром тьмы, где спит великий змий, ожидающий пробуждения веков».

Автор связывает эту возвышенную аллегорию Святого Иоанна с аллегорией Даниила, в том месте, где четыре формы сфинкса соотносятся с основными периодами истории, где Человек-Солнце, Слово-Свет утешает и поучает провидца.

«Пророк Даниил видит море, взволнованное четырьмя небесными ветрами, и чудовищ, непохожих друг на друга, поднимающихся из океанских глубин. Империя всех земных вещей отдана им на один период времени, на два периода времени, на отрезок времени, разделяющий два периода. Чудовищ было четыре. Первое чудовище, символ солнечной расы провидцев, пришло из Африки, и напоминало льва с орлиными крыльями; ему было дано сердце человека. Второе чудовище, эмблема северных завоевателей, железом завоевавших власть во втором периоде, напоминало медведя — у него было три ряда острых зубов, образ трех семей великих завоевателей, и они сказали ему: «Встань и пожри как можно больше плоти». После появления четвертого чудовища, поднялись троны и проявился Старец, Христос прорицателей, Агнец первого периода. Его одеяние было ослепительной белизны; его голова светилась; его трон, возникший из пылающего костра, катился на горящих колесах; огнем пылало его лицо; легионы ангелов, или искр, сверкали вокруг него.

Новый Христос пришел с небесными облаками и встал перед Старцем. Он получил силу, честь и власть над всеми народами, племенами и языками».

Маг Августин Чахо продолжает объяснение образов, которые можно отыскать во всех священных книгах.

В каждом изначальном Логосе параллель между физическими соответствиями и моральными отношениями проводится на одной и той же основе. Каждое слово несет свое материальное и чувственное определение. Этот живой язык настолько совершенен и искренен, насколько он прост и естественен в человеке-творце.

Нам остается сформулировать наши выводы, обозначить цель и значение работы в религиозном и философском смысле, а также в смысле позитивного и материального восприятия.

В религиозном смысле мы увидели, что магия религии заключается в обрядах, их моральная сила скрыта в священноначалии, и что основой, принципом и синтезом этого священноначалия является единство.