Вызов православного традиционализма   ::   Яннарас Христос

В этом случае реальное экзистенциальное событие — Благая весть — превращается в индивидуальную идеологию, индивидуальную «религию», индивидуальную мораль, но ничто из этого не может спасти человека от смерти.

История христианства — синтез и выжимка всего дела человечества, расположенного на острие свободы, это также история, составленная из отчуждения и ересей: разнообразное упорство в смерти, противопоставляющее себя истинной жизни. Люди жаждут жизни, но в то же самое время отвергают ее необходимые условия: риск отношений, выход из себя, предложение себя в жертву любви. «Грехопадение» человека — это его путь к индивидуалистическому существованию в качестве «самости». Человек отождествляет существование и жизнь с преходящими способностями своей биологической индивидуальности. Люди стараются утвердить себя посредством своих индивидуальных добродетелей. Они изменяют <т. е. извращают>свои отношения <с другими>, стремясь к принуждению, господству, эксплуатации, или даже наоборот — к подчинению самих себя непогрешимым чинам и авторитетам, которые своим признанным весом гарантируют человеку индивидуальную броню.

На этом пути они превращают благовестие церкви — иногда Писание, иногда Предание, а иногда и их вместе — в объективный «авторитет», из которого они черпают метафизические и нравственные истины, которые подпитывают их эгоцентрическую самоуверенность. Они делают из Церкви «религию», превращая ее в институцию, обеспеченную бюрократией, которая управляет верой так, как будто вера — это идеология. Авторитет институции и вес, присущий идеологии, гарантируют правильность индивидуального выбора «веры». Все работает на то, чтобы обеспечить падшего человека броней, чтобы способствовать его упорству в смерти. Евхаристия перестает быть осуществлением евангельского способа существования, явлением истинной жизни и превращается в индивидуальную обязанность участвовать в общей молитве. Догмат, выражающий общий церковный опыт, превращается в автономное идеологическое содержание, в рационалистический дисциплинарный кодекс, защищающий индивида от незнания и ошибок. Богословие подчиняется приоритету метода, превращаясь в построенную на доказательствах «науку», предлагающую интеллектуально несомненные факты. Аскеза верных — акт и практика участия в динамике отношений, составляющих Церковь, — кодифицируется как правила закона и принципы индивидуальной нравственности. Таким образом, предание, вместо того, чтобы быть передачей и восприятием живого опыта, превращается в собрание окаменелых формул «православия» (ортодоксии), питающих индивидуальную самодостаточность, преданную мертвым схемам.

4. Традиционализм превращает Церковь в религию



На языке церкви мы называем «традиционализмом» крайнюю тенденцию превратить Церковь в религию, заменить общение в церковном Теле индивидуальной дисциплиной и следованию готовым моделям и кодифицированным формулам. Способы участия в церковном общении отделяются и начинают существовать независимо от самого факта участия и его продолжения, перестают служить и выражать включенность в церковный способ существования. Они абсолютизируются в качестве самодостаточных ценностей, становятся идолами, независимой «священной» данностью, которую необходимо сохранять невредимой и неизменяемой на все времена.

Другими словами, традиционализм подменяет уникальное и жизненно важное функционирование церковного Предания (передачу опыта через типы и формы действования, делающие возможной связь с жизнью и существованием) множеством «преданий», отрезанных от передачи совместного опыта.