Эти странные австрийцы   ::   Джеймс Луи

растущую непопулярность института, не учитывающего мнения своей полумиллионной паствы, просившей о позволении принимать участие в выборе епископов, о рукоположении в священнический сан женщин, об отмене навязываемого священникам обета безбрачия и о «положительной оценке» церковью половой жизни.

Верующие много столетий делили богатые запасы своего терпения и послушания между церковью и монаршим семейством. Когда их совесть вступала в клинч с официально проводимой линией, они прибегали к тактике «внутренней эмиграции» – и в результате, избежав ввязывания в идеологическую борьбу, счастливо доживали свой век в спокойном и тихом углу.

Однако ныне на «острове счастливых», как некогда самодовольно называли австрийцы свой край, царят совсем другие умонастроения. Привычка назначать на высшие церковные должности епископов-ретроградов вышла церкви боком. Для многих свободомыслящих католиков последней соломинкой стал скандал, в котором оказался замешан сам кардинал – архиепископ Вены. Когда его обвинили в том, что он приставал с сексуальными домогательствами к вверенным его пасторскому попечению мальчикам, церковь, следуя древнему иезуитскому правилу «Was nichtsein darf , nicht sein kann» («Чего могло не быть, того, пожалуй, и не было»), сначала всё отрицала. Затем, когда жалобщики стали плодиться, точно кролики, сего господина, чьи моральные качества были поставлены под большой знак вопроса, тайно перевели в Германию, в женский монастырь.

Новый архиепископ вознамерился сгладить острые углы и уменьшить нанесенный церкви вред, однако его шаги к примирению обычно тут же пресекаются кем-то из не склонных к компромиссу церковников. Пока церковь будет извергать из своих чресел на свет божий распущенных священников, у многих «счастливых», судя по всему, не будет иного занятия, кроме как ругать «остров».



ПОВЕДЕНИЕ



Домашняя идиллия



Домашняя жизнь превращается для австрийцев в непрерывный поиск Gemutlichkeit , или уюта, что подразумевает под собой собирание вещей – от эстетичных и приятных глазу до умопомрачительного китча. Зачастую царящий в доме беспорядок скрыт таинственным полумраком, столь успокоительно действующим на хозяев и ценимым ими, но мешающим гостю определить местонахождение хозяина и разглядеть, что лежит у него на тарелке. Впрочем, такая обстановка характерна только для старомодных буржуазных домов, жители же современных апартаментов обычно, ударяясь в другую крайность, коротают свои дни в каком-то нервном веселье, дополненном пастельными тонами убранства и сосновой мебелью из «ИКЕА».

Среднестатистическая австрийская хозяйка с доходящим до одержимости увлечением хлопочет по дому. Пришедшим гостям, чтобы они не испачкали пропылесосенные ковры, сразу выдают тапочки. Пыли, что удивительно, тут не найдешь и в помине, а ванна и туалет блестят, как в рекламе моющих средств. Дети могут позволить себе устроить небольшой беспорядок, и то лишь у себя в комнате, но в остальных случаях все должно подчиняться строгому правилу: у кастрюль, сковородок, стаканов, инструментов, книг и т. д. есть прямое назначение (при этом всякая вещь должна находиться на своем месте), зачастую препятствующее осуществлению второстепенной задачи.

В идеале безупречная гармония достигается соединением Ordnung (порядка) с Gemutlichkeit (уютом). В таком мире никто не роняет на ковер пепел, а бумага в туалете никогда не кончается. Г-н Австриец и г-жа Австрийка, устроившись у себя в неизменно чистом гнездышке, счастливо коротают свой век, занимаясь любовью и воспитанием собственных отпрысков в оставшиеся после уборки часы.

Дети



Отношение австрийцев к детям, как и ко многому другому, противоречиво. Если верить австрийскому психиатру Эрвину Рингелю, многих детей травмируют строгость, ханжество в вопросах отношений между полами и другие грехи родителей.