Эти странные австрийцы   ::   Джеймс Луи

Так, например, население вознегодовало, когда император Иосиф II попытался ввести в обиход гробы повторного использования: у них откидывалось дно, и труп падал в могилу. (Император, жалуясь на склонность своих подданных к мотовству, был вынужден пойти на попятную.)

Австрийцы винят твердолобых консерваторов в том, что здесь игриво называют osterreichische Егfinderschicksal , т. е. в пренебрежительном отношении к тем, кто предлагает нечто новое. Облеченные властью лица и мелкие чиновники используют для отпугивания новоявленных изобретателей одну из трех заранее приготовленных фраз: 1) «Das Ьатта noch nie gemacht», т. е. «Мы никогда этого не делали (и не собираемся)»; 2) «Das hamma im - mer schon so gemacht», т. е. «Мы всегда так делали (и не намерены что-либо менять)»; 3) «Dakonntein jeder kommen», т. е. «Тогда каждый сможет являться к нам (и требовать внедрить в производство такое же ерундовое изобретение, как ваше)».

Австрийца нелегко склонить к нарушению вековых традиций даже ради модернизации производства и повышения производительности труда. Он свято соблюдает религиозные праздники и живет в своем старом добром мире, где наемные работники получают к празднику щедрую премию. Он изо дня в день питается сосисками, пьет пресное пиво и молодое белое вино, по вкусу напоминающее металлические опилки. Всему новому он предпочитает давно привычное, опробованное, многократно испытанное и в попытке что-то изменить видит желание чужаков поживиться за его счет.

Но вот это его консервативное настроение проходит, и он снова открыт новым идеям и нетерпим к лицемерным речам, продиктованным либо собственным корыстным интересом, либо нежеланием оторвать свой зад от кресла.

Эта нация подобна двуликому Янусу. Даже шествуя вперед твердой поступью, она часто оглядывается назад – и наоборот. Иронически посмеиваясь, она старается улизнуть и от мертвой хватки прошлого, и от несусветных притязаний будущего. Пытливому уму австрийцев от природы присущ скептицизм. С одной стороны, они одержимы работой, а с другой – прекрасно понимают всю тщету человеческих усилий.

В Австрии популярен следующий анекдот:

–  Почему все бегут словно на пожар?

–  Соревнуются в марафонском беге, – раздается ответ.

–  Чего ради?

–  Первому, кто придет к финишу, достанется ценный приз.

– Ага. А зачем бегут остальные?



ЖИЗНЕННЫЕ ЦЕННОСТИ



Общественное положение



Стремление австрийцев к стабильности приобретает форму ностальгии по тем временам, когда иерархическая система точно определяла место каждого человека – с низшей по высшую ступень – на общественной лестнице. До свержения в 1918 году Габсбургской династии все искали покровительства при дворе. Чтобы преуспеть в этой жизни, следовало заручиться Protektion , т. е. поддержкой лица, которое рекомендовало бы вас на более высокую должность. Вот отсюда и пошла одержимость австрийцев титулами и формами обращения, выполняющими двойную функцию: они значительно повышают общественное положение человека в глазах окружающих и производят впечатление на тех, кто мог бы посодействовать этому человеку в его делах.

Хоть дворянские титулы по закону давно отменены, в стране осталось немало профессиональных званий. Самые причудливые и старинные встречаются среди государственных служащих, скажем, гофрат (надворный советник – первый придворный совет был создан в Австрии еще в 1498 году). Из 19 званий, упомянутых в телефонном справочнике государственных чиновников за 1910 год, не менее пятнадцати и по сей день в ходу. И пусть государственные институты постепенно уступают свое поле деятельности частному сектору и из памяти стираются официальные титулы, звание гофрата останется, пожалуй, на слуху еще у многих поколений австрийцев.

Официальное обращение (по званию, не по имени) получило широкое распространение во всех слоях общества.