Подборка материалов по современному состоянию армии   ::   Автор неизвестен

Накануне 9 мая в Министерстве обороны состоялся торжественный прием известных военачальников - ветеранов Великой Отечественной. После банальных праздничных речей и вручения подарков, как водится по пять капель. За Победу, за Победителей, за не вернувшихся с войны.

Не лезла в глотку водка. Что-то противоестественное было в этом совместном застолье старых и молодых генералов и полковников. Герои непобедимой и легендарной, спасшие страну. И "великие стратеги" расстрела депутатов в Белом доме. Бездари, погрязшие в Чечне. Я чувствовал себя непутевым сыном, промотавшим дорогое наследство отца...

Когда уже был потерян счет тостам во славу именинников и в шумном гомоне невозможно было услышать, о чем из дальнего конца зала сквозь сигаретный дым лопочет очередной выступальщик, мой сослуживец-полковник сообщил, что предлагается выпить за преемственность традиций.

Увидев, что рюмка моего соседа - ветерана, генерал-полковника артиллерии - не наполнена, я схватил бутылку "Распутина". Генерал накрыл рюмку рукой и угрюмо буркнул:

- Я такие тосты не пью. Огоньку позвольте?

Мы закурили. Генерал первым нарушил неловкую паузу:

- Как служится, полковник?

- Нормально.

- А как у тебя с совестью?

- Вы о чем, товарищ генерал?

- Я тебе не товарищ. Это Грачев тебе товарищ.

Встреча двух поколений славных защитников родины грозила перерасти в острый диспут.

- Что вы сделали с нашей армией, полковник?

Я не знал, что ответить. Тамада с другого конца стола прокричал сквозь балаган:

- Слово предоставляется Герою Советского Союза, генерал-полковнику... почетному гражданину Смоленска и Воронежа...

Мой собеседник резко встряхнул головой и встал:

- Налей!

Я налил. Зал притих.

- Мой тост очень краток, - неожиданно звучно и четко объявил мой сосед. - Предлагаю выпить за славную Советскую Армию! Не чокаясь!

После некоторого замешательства публика неуверенно проглотила этот тост. А в сторону "президиума" застолья уже мчался официант, в свободное от основной службы время подрабатывающий стукачом. Еще через пять минут официант вызвал меня в курительную комнату и передал приказ заместителя начальника Генштаба - лично спровадить генерала домой: "Машина у второго подъезда".

Мой генерал жил на Сивцевом Вражке. В его квартире, пахнувшей старой кожаной мебелью, царил холостяцкий бардак - жена генерала лежала в госпитале. Мы сели на кухне.

- Ты пей, - сказал он мне, - я все равно с тобой чокаться не буду.

Генерал принес на кухню огромную схему захвата его армией плацдарма на Днепре, повесил ее на ручку холодильника и стал читать мне лекцию, то и дело постукивая большой вилкой по стрелам и номерам дивизий.

Где-то за полночь, когда пехотные батальоны уже вырезали фрицев на том берегу Днепра, я заснул и был разбужен негодующим криком:

- Встать! Умыться!

После второй бутылки выяснилось, что генерал был ранен в городе, где я родился.

- Если бы я знал, каких засранцев освобождаю, я бы твой город не брал! - сказал он, сдирая с себя рубашку. - Вот смотри, во что ты мне обошелся.

Его бок напоминал хорошо засохшее копченое мясо. Уже светало, когда мы расстались. Генерал стоял на балконе в белой майке и курил. Я махнул ему рукой. Он не ответил. Он со мной ни разу так и не чокнулся.

Я снова воображаю, что будет, если раздолбаю машину Ельцина под окнами Генштаба...

Театрально проревут на похоронах илюшины, шумейки, батурины, рябовы, филатовы, барсуковы, грачевы - все те, кому нынешний режим дал возможность отлично поживиться в мутной воде реформаторства.

А где-то в ободранных российских деревнях перекрестятся голодные старики. Вздохнут рабочие заводов и фабрик, месяцами не получающие зарплату. Луч надежды осенит и армию, в унижении и крови прожившую последние годы.

...