История о царице утра и о Сулеймане, повелителе духов   ::   де Нерваль Жерар

Ему принесли кофе, и слушатели благоговейно затаили дыхание. Согласно обычаю, каждая часть рассказа должна была продолжаться полчаса. Эти профессиональные сказочники не поэты, а, если можно так выразиться, рапсоды, сказители; они по-своему излагают и развивают сюжеты, уже известные в разных версиях, как правило уходящие корнями в древние легенды. Так обновляются в их устах с тысячей дополнений и изменений рассказы о приключениях Антары, Абу-Зейда или Меджнуна. На сей раз рассказчик приготовил для нас повесть, призванную воспеть славу древних ремесленников, родина которых – Восток.

– Хвала Аллаху, – начал он, – и любимцу его Ахмаду, чьи черные глаза излучают столь сладостный свет. Он один – радетель истины.

– Амин! [2] – воскликнули все.



Адонирам

Ради осуществления замыслов великого царя Сулаймана ибн Дауда вот уже десять лет слуга его Адонирам не знал ни сна, ни утех, ни радостных пиров. Он был главой над легионами строителей, которые, подобно роям трудолюбивых пчел, день за днем без устали складывали соты из золота и кедра, мрамора и бронзы – храм, что иерусалимский царь хотел воздвигнуть для Адонаи, дабы этим прославить в веках свое имя. Все ночи проводил мастер Адонирам обдумывая планы постройки, а днем был занят лепкой гигантских статуй, которые должны были украсить здание. Неподалеку от не завершенного еще храма он приказал выстроить кузницы, где день и ночь звучали удары молота, и подземные литейные мастерские, где текла по сотням прорытых в песке желобов жидкая бронза. Она принимала формы львов и тигров, крылатых драконов и херувимов, а порой и странных, невиданных существ… созданий, пришедших из глубины времен, затерянных в тайниках памяти людей.

Более сотни тысяч ремесленников находились в подчинении Адонирама, осуществляя его неслыханные по размаху замыслы: одних литейщиков было тридцать тысяч, армия каменщиков и камнетесов составляла восемьдесят тысяч человек; семьдесят тысяч подсобных рабочих носили строительные материалы. Рассыпанные по горам артели лесорубов валили вековые сосны, доходя до пустынь Скифии, рубили драгоценные кедры на плоскогорьях Ливана. С помощью трех тысяч трехсот управляющих поддерживал Адонирам дисциплину и порядок среди этого трудового люда, и работы гили бесперебойно.

Однако такова уж была беспокойная душа Адонирама, что взирал он немного свысока на это великое свершение. Воздвигнуть одно из семи чудес света казалось ему делом пустым и ничтожным. И чем дальше продвигалось строительство, тем яснее осознавал он слабость рода человеческого, тем горше сетовал на несовершенство и ограниченность средств, предоставленных в его распоряжение современниками. Пылкий и увлеченный, полный замыслов и жаждущий воплотить их в жизнь, Адонирам мечтал о свершениях более великих; мозг его, подобный кипящему котлу, рождал чудовищные в своем величии образы, и, удивляя своим искусством иудейских князей, сам он, единственный, считал свой удел жалким.

Был он человек мрачный и окутанный тайной. Царь Тирский, которому он служил прежде, прислал его Сулайману как дар. Но где родился Адонирам? Этого никто не знал. Откуда он явился? То была загадка. Где получил он столь глубокие и разнообразные знания, где учился своему делу? Неизвестно. Казалось, этот человек все превзошел, все постиг и владел всеми секретами мастерства. Но кто были его предки? К какому племени он принадлежал? Это была тайна, самая непроницаемая из всех тайн: Адонирам не терпел, когда его расспрашивали. Он вообще не любил общества себе подобных и потому был чужим и одиноким среди сынов Адама; блистательный и дерзкий гений вознес его над людьми, которые не могли чувствовать себя его братьями.