Книга обо всем и еще о многом другом   ::   де Кеведо Франсиско

По-французски произноси «бу» как ребенок, надувающий губки; вставляй почаще «бон компер», а, говоря «макареляж», не забывай добавлять: «Франс, мусюр, мадама», и считай, что ты овладел французским языком.

Итальянский — еще легче, потому что, говоря «вителла, синьор си, корпо дель мондо» и зная припев «пьян пьян си фа лонтан» и произнося «ч» как «к», а «к» как «ч», будешь знать язык.

Немецкий и фламандский выучить легко: достаточно, произнося заздравный тост, добавлять: «готис, гархаус, мемпиат, менестиат»; если речь зайдет о войне, то добавлять «дуна, дике» — и не останется желать лучшего.

Чтобы заговорить на арабском, достаточно залаять по-собачьи; это язык собачий, и всякая собака тебя без труда поймет.

Греческий и еврейский. Поскольку все знающие эти языки знают их на честное слово и ограничиваются лишь заявлениями о своем знании, то заявляй и ты об этом, и будешь знать не хуже их.

Я ничего не стану говорить про цыганский и воровской жаргоны, потому что этим языкам ты сможешь выучиться у погонщиков мулов.

Если хочешь стать знаменитым врачом то прежде всего заведи хорошего мула, насади перстень с изумрудом на палец, купи перчатки на подкладке, широкую мантию и ходи летом в тафтяной шляпе. Обзаведись всем этим и хотя бы ты ни разу в жизни не видел ни единой медицинской книги, ты уже доктор и можешь лечить. Если же ты ходишь пешком, то, будь ты сам Гален, грош тебе цена. Главный секрет докторской науки заключается в муле.

Самая же наука врачевания такова: при входе к больному обычно два припева — «что с вами?» и «дайте-ка пульс!». Пощупать пульс и спросить: «Вас лихорадило?» и, если тот ответит «да», добавить: «Это сразу видно. Долго продолжался озноб?» Подождать, пока он ответит сколько, и затем сказать: «Ну да, разумеется. Вечером есть как можно меньше; полезен цикорий; слабительное», А если он ответит, что не может принять слабительное, строго возразить: «Так заставьте себя!» Еще прописать пластырь, микстуру и промывание — это для того, чтобы аптекарю было чем торговать, а больному от чего болеть. Пустить ему кровь и поставить банки; повторить то же самое и, если болезнь все еще будет продолжаться, повторять эти процедуры до тех пор, пока не покончишь с болезнью или с больным. Если он будет жить и тебе будут платить, скажи, что это наступил твой час, а если умрет, считай, что пробил его час. Требуй его мочу, рассматривай ее на свет, криви при этом рот. А особенно следи за тем, чтобы у тебя была длинная борода, так как безбородых врачей не бывает и ты не заработаешь ни одного кварто, если лицо твое будет похоже на полированную доску. А чтобы создать мнение, что ты практикуешь в богатых домах, почаще сходи с мула у их ворот, входи во двор, где можешь помочиться, и, побыв там некоторое время, выходи и снова взбирайся на мула. Те же, кто увидит тебя входившим, не будут знать, заходил ли ты туда мочиться или нет. Если случится тебе идти по улице пешком, то всегда делай вид, что очень спешишь, и выбирай позднюю пору, чтобы создалось впечатление, что ты — врач, которого приглашают при опасных заболеваниях. Вели своим друзьям время от времени являться к твоему дому, стучаться в двери и громко выкрикивать так, чтобы слышали все соседи: «Сеньор доктор, вас требует к себе герцог!», или «Сеньор доктор, моя госпожа, графиня, умирает!», или «С сеньором епископом случился удар!» Со всем этим у тебя не будет отбоя от пациентов, будешь пользоваться всеобщим признанием, и в доме у тебя будет полная чаша.

Если захочешь прослыть кабальеро и идальго, хотя бы и будучи на самом деле евреем или мавром, то пиши каракулями, разговаривай отрывисто и грубо, езди верхом, много задалживай, а главное, отправляйся туда, где тебя не знают, — и прослывешь благородным сеньором.