Б-же, храни Королеву   ::   Перлин Владислав

Зачем ей нести рюкзак и разбивать ноги, если все небо принадлежит только ей, и вся ее страна лежит у ее ног.

Мы шли. Hам было некуда спешить. Мы останавливались у горных речек, спали на зарослях лишайника, разогревали тушенку на моем стареньком примусе. У нас было полно времени. Hо мы только один раз поговорили всерьез за все это время. Впрочем, мы могли бы и не говорить. Почему-то нам было все понятно без слов.

Потом мы поднялись на перевал между двумя долинами. Я показал ей на огромное озеро, у которого мы останавливались в первое утро пути. А с другой стороны перевала лежал залитый солнцем снежник, кормивший маленький ручеек. Она взяла меня за руку: "Теперь ты понял, почему я хотела идти с тобой?" А я ничего не понял. Тогда она опять заговорила: "Ты посмотри, какой ветер. Сюда нельзя прилететь. Без тебя мне бы никогда не бывать здесь." Это был последний раз, когда я ее не понял.

А потом мы поссорились. Она кричала, что она не уличная девка, и чтобы я не думал о себе слишком многого. А я ругался, что не позволю вытирать об меня ноги. Мне до сих пор стыдно за все, что я тогда наговорил ей. Это был первый раз, когда мы поссорились. Мы до сих пор ссоримся временами. У нее на редкость строптивый характер. Впрочем, я тоже далеко не подарок.

А после той ссоры я пошел к ее матери и попросил руки ее дочери. Попросил, как полагается, со всеми положенными церемониями. Только добавил еще, что моя жена должна повиноваться мне во всем, и если ей это не нравится, пусть лучше не отдает своей дочери. Ее мать - я потом узнал об этом - обо всем уже передумала. А тогда я несколько удивился, когда она сказала: "Поклонись ему." Правда, я не дал ей поклониться. Королева не должна склонять голову даже перед королем.

А ссорились мы не то, чтобы часто, но ссорились. Я и теперь иногда ругаю ее. Ругаю, и больше всякой смерти боюсь потерять ее.

Я знал, что все меняется в этом мире. Я знал, что спустя всего три года буду жить с другой женщиной. Когда она теперь поднимается в небо, то звезды летят за ней следом, как золотой шлейф. Ее полет обрел красоту, а песни зазвучали сильнее и прекраснее. Она говорит, что раньше летала осторожно, боялась упасть, а теперь она упасть не боится. Она говорит, что я всегда подхвачу ее, если она упадет. Земля ведь еще ни разу меня не подвела.

Hо ведь я-то понимаю, что во всем этом нет моей заслуги. Просто дело в том, что ей нравится готовить мне обед и встречать меня после работы. Я знал, что все меняется в этом мире. Hо разве мог я мечтать, что буду жить с _такой_ женщиной?

А я живу с ней. Hе долго живу, всего три года. Hо ведь еще не вечер, у нас еще многое впереди. Мы еще будем ссориться, еще будем подниматься в горы, еще будем ездить в задней кабине локомотива. Вот, она подсказывает мне, что двое детей - это мало, но ведь еще не вечер.

Да, у нас еще многое впереди. И я еще долго буду просыпаться утром с одной и той же фразой:

- Б-же! Храни Королеву!