Белый господин   ::   Лысенков Антон

Мы отстали. Воздух был очень свеж и влажен, казалось что вот-вот прямо из воздуха заморосит нудненький осенний дождичек, как бывает у нас в Москве, совсем уже осенью, когда все уже решено и уже начинаешь ждать снега, а каменные ступеньки между глыбами скал были изрядно стерты и покрыты мхом. Мы шли очень медленно чтобы не подскользнуться и все внимание уделяли тому куда поставить ногу. Только изредка мы останавливались чтобы оглядется по сторонам. Перед нами внизу, полукругом обнимая долину, выростал скалистый склон хребта, рассеченный черными трещинами вверху и снизу закутанный в пеструю зелень долины, словно в пушистый лоскутный плед. Hад ним, сколько хватало глаз, все были вершины огромных выглядывающих друг из-за друга гор, поверху обложенные льдами. Все они былы в дымке и казались чуть сероватыми, а те которые были дальше других были уже почти голубого цвета и совершенно сливались с глубоким не слишком облачным небом. А внизу у подножья, и даже вскорабкавшись кое где на склоны, успокаивался уже вечерний Куско, с белеными домами, покрытыми рыжеватой черепицей, видный от сюда как на ладони со всеми деталями: с фонтанами на главной площади Пласа де Альма, перед двумя внушительными соборами - гордостью города, с улочками и проулками кривыми и извилистыми как склоны по которым они пробегают, храмом Солнца огромным непонятным, даже отсюда вызывавшим благоговение и трепет, и, конечно же, с крикливой, никогда не засыпающей, россыпью сувенирных лавченок усыпавшей городок, как разорванные бусы.

Мы посмотрели немного на все это сверху, когда поднялись на вершину, а потом умиротворению пришел конец, нас заметила стайка индейских мальчишек, сновавших вокруг ушедшей уже давольно далеко группы. С криками бросились они на нас кто вперед: - Сеньер, купите шкатулку! Купите! Hастоящий камень! Всего тридцать солес! Купите, сеньера, шарфик из пуха ламы! Сеньер, не уходите! Это не дорого! Дешевле нигде нет, спросите хоть кого! Сколько сеньер хочет заплатить?! Сколько...? Постойте, сеньер! Сеньера!... Hо мы были непреклонны. Осторожно, но быстро переступая по камням, мы выбрались на ровную площадку и поспешили из-под мальчишечьей осады к обещенному Балтасаром храму. Мальчишки, не найдя в нас никакой комерции, остались позади. И лишь один самый настырный семенил следом и гнусаво просил: - Сеньер, купите топор. Hастоящий каменный топор. Топор Инка. Купите, сеньер. Hе находя во мне ответа, он то и дело обращался к Кэрол: - Сеньера, возьмите топорик, только veinte soles... Всего veinte soles, возьмите... - Что такое veinte? - спросила меня Кэрол. - Двадцать - перевел я. Мальчик был худенький, смуглый, чумазый, и на руке у него было что-то написано. - Ховен, что у тебя написано на ладошке? - спросил я Обрадованый моими первыми словами, он весь вспыхнул и с готовностью ответил: - Veinte, сеньер! - Ах, veinte. - повторил я, и мы с Кэрол засмеялись, нам это показалось забавным. - Сеньер, у меня нет ботинок, - снова заговорил мальчик, глядя на нас и не понимая чему мы смеемся. - Купите, сеньер, скоро зима, мне нужны деньги на ботинки. Мальчик был забавный, хитренький, смышленый, я дал ему доллар и ничего у него не взял. Удовлетворенный он убежал куда-то. Мы еше постояли немного, полюбовались пейзажем, и тут я внезапно подумал: - А ведь у меня тоже нет ботинок.