Другой берег   ::   Амзин Александр

- Когда ты взлетаешь, - повторил продавец, - ты видишь единственно возможную реальность, которая оказывается скрыта от твоих глаз. Возможно, ты даже создаёшь эту реальность.

Это была глубокая мысль, и продавец замолчал. Он видел внутренним взором близкую станцию метрополитена, и различал в сумке прошедшей мимо домохозяйки пятнадцать золотников гашиша.

Реальность становилась ощутимой, желанной и понятной. Продавец сконцентрировался и попробовал превратить пустой портсигар в полный. Это не выходило. Вернее, выходило не вполне. Портсигар извивался у него на ладони, подпрыгивал, и был даже момент, когда он, подпрыгнув, вращался несколько минут - в совершенной тишине, но никак не наполнялся папиросами и даже не сворачивался в одну толстенную сигару.

Продавец закрыл глаза, и когда он это сделал, то явно почувствовал чужую волю рядом с собой. Это было так волнующе, что впервые за много лет он с упоением подчинился этой невидимой силе, которая тянула его за собой, вспыхивая крошечными костерками средь непроглядной ночи. Открыв глаза, продавец обнаружил на ладони крохотный унитаз цвета слоновой кости.

Сантехник дрожал, и покрылся испариной.

- Получилось, - сказал он.

- Урод, - ответил продавец. Он чувствовал опустошение. В луже начали проплывать сантехнические детали. Продавец с удивлением услышал собственный голос:

- Создавая реальность, надо следить, чтобы рядом не было человека с более сильной волей, готового перекомпостировать мир по собственному желанию, а не по единым понятиям красоты.

Hа самом деле, можно было говорить всё, что угодно. В луже проплывали подводные лодки - ржавые спинки гаечных ключей.

Звёзды на небе поредели.

- Астрономию учил? - спросил продавец сантехника.

- Hет, - ответил сантехник. Он любовался парадом резиновых прокладок.

- И в армию, конечно, не пошёл, - сказал продавец. Это тоже была глубокая мысль.

Творя вместе с командующим из восьмой комнаты, он совершенно запамятовал, что их разговор чувствует, вдыхает военнообязанный Петров.

- Странно, - сказал Петров. - Я помню, как пришёл в армию. Hо не помню, почему не пошёл. Будто провал в памяти.

Он охнул и сполз по стене дома под взглядом продавца. Продавец глядел на него уничтожающе, чеканя слово за словом, он подходил всё ближе, и тень, которой уже почти не было, накрывала сантехника Петрова с головой.

- Ты потерял сознание, - сказал продавец. - Ты, человек с непробиваемой волей и огромным самомнением, сомлел под медвяным дымом, и вернулся в тот момент, когда вы курили сон-траву.

- Hет, - сказал сантехник.

- Да, - сказал продавец, и его щёки обвисли ещё больше. - Ты сумел вернуться, потому что тебе хотелось смотреть кино. В прошлый раз ты просто поменял берега местами. Теперь у тебя было кино. Hо ведь ещё есть и армия, да? И ты трусливо захлопал крыльями, и стёр всё это. Тебе ведь так хотелось кино. Подумав, ты восстановил ненужные звёздочки на твёрдом небе - всё равно, как они выглядят, если до них не добраться. Ты рассыпал звёзды, выкатил Луну и построил этот город. Зачем возникла вселенная? Спросите сантехника Петрова.

Продавец засмеялся. Он смеялся, согнувшись, наверное, минут пять или около того, а потом посмотрел на сантехника.

Сантехник сжался.

- Вот мы и пересеклись, - сказал продавец. Он прошептал что-то, и унитазы на поверхности лужи исчезли. - Жаль, но я даже убить тебя не могу. Hедостаточно хорошо представляю себе, как это делается.

Он присел на корточки, зачерпнул грязной воды и побрызгал ею на сантехника.

Петров затрепетал.

- Когда ты взлетаешь, - назидательно сказал продавец. - вместе с тобой взлетает ещё целая эскадрилья духов. И все вы создаёте мир, вселенную заново, потому что кому-то из вас хочется, чтобы всё изменилось в его пользу.

Он встал и захохотал. Дома придвинулись ближе.