Человек, который испарился ( Швед, который исчез)   ::   Вале Пер

---------------------------------------------

Вале Пер &Шевалл Май

Человек, который испарился (= Швед, который исчез)



Пер Валё, Май Шёвалль

ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ "ИСПАРИЛСЯ"

Название данного перевода: ШВЕД, КОТОРЫЙ ИСЧЕЗ

Время действия - 1966 г.

Перевод: Г. Чемеринский

I

Комната была маленькая и бедная. Окно без занавесок, за ним грязно-серый брандмауэр с торчащей металлической арматурой и рекламой маргарина "Пеллерин". Среднее стекло в левой створке окна отсутствовало, его заменял кусок картона. Цветастые обои отсырели, и их покрывал такой слой сажи, что узора почти не было видно. Местами обои начали отслаиваться от штукатурки; их пытались подлатать с помощью клейкой ленты и кусков оберточной бумаги.

В комнате была печь, шесть предметов мебели и одна картина. У печи стоял картонный ящик с пеплом и пузатый кофейник. Кровать располагалась изножьем к печи, а постельное белье состояло из десятисантиметрового слоя старых газет, истрепанного стеганого одеяла и канифасовой подушки. На картине была изображена обнаженная светловолосая женщина, опирающаяся на мраморную балюстраду; картина висела справа от печи, так, чтобы тот, кто лежал в постели, видел ее перед тем как заснуть и сразу после пробуждения. Казалось, кто-то пытался немного подправить картину карандашом.

В другой части комнаты, ближе к окну, стоял круглый стол и два гнутых стула, один без спинки. На столе среди прочего можно было видеть три пустые бутылки из-под вермута, одну из-под лимонада и две кофейные чашки. Пепельница была перевернута вверх дном, и среди окурков, пивных пробок и сгоревших спичек валялось несколько грязных кусков сахара, открытый перочинный нож и кусок сосиски. Осколки третьей чашки находились на полу. На затоптанном потертом линолеуме между столом и постелью лежал на боку мертвый мужчина.

Вероятнее всего, это был именно тот человек, который дорисовывал картину и пытался залатать обои с помощью клейкой ленты и оберточной бумаги. Он лежал, поджав под себя ноги, прижав локти к бокам и прикрыв руками голову, словно хотел защитить ее от удара. На нем были майка и истрепанные брюки, на ногах - толстые дырявые шерстяные носки. Голова и верхняя часть туловища были скрыты под большим упавшим буфетом. Третий стул валялся возле трупа. Сиденье было окровавлено, а на спинке отчетливо виднелись отпечатки пальцев. Пол был усыпан множеством осколков. Часть из них была от застекленной дверцы буфета, а остальные - от наполовину разбитой винной бутылки, валявшейся на куче грязного белья у стены. То, что осталось от бутылки, было покрыто слоем засохшей крови. Кто-то поставил на нем пальцем белый кружок.

Фотография была по-своему почти безупречной, потому что ее сделали при помощи лучшего полицейского широкоугольного объектива, и каждая деталь вырисовывалась, как на гравюре.

Мартин Бек отложил в сторону фотографию и увеличительное стекло и подошел к окну. На дворе в разгаре было шведское лето, и, более того, было даже тепло. На газоне Кристинебергского парка загорали несколько девушек в бикини. Они лежали на спине, раскинув руки и ноги. Девушки были молодые и худенькие, или скорее, как говорят, стройные; они могли себе позволить лежать вот так, что даже было привлекательно. Присмотревшись к ним повнимательнее, он наконец узнал их. Это были две машинистки из его собственного отдела. Следовательно, уже перевалило за двенадцать. Утром они надевали купальники, летние платья и босоножки и отправлялись на работу. В обеденный перерыв снимали платья и выбегали в парк загорать. Весьма практично.

Он слышал, как у него за спиной кто-то открыл дверь и вошел в кабинет. Он, не оглядываясь, узнал, кто это. Стенстрём.