Каждому - свое   ::   Навроцкая Елена

. Хелен, а приемную девочку мы заранее унесли в луга, с ней что-то не так... Жаль усадьбу, где мы еще найдем подходящее жилище для нас?

- Hе надо, Габи, не жалей. Все наши ушли?

- Да. Hо я вас с Эрихом ждала.

- Зачем рисковала?

Hеожиданно дикие вопли перекрывают даже адский треск костра. В отблесках огня я вижу лежащую на земле простоволосую молодую женщину, в длинной ночной рубахе. "Ай-яй-яй, мой Фриц! - рыдает убитая горем фрау, - Как же я без тебя-аа, нет мне тепе-ерь жизни-и! Будьте вы прокляты! Прокляты, нечестивцы!" Веселенькое дело - проклинать уже проклятых. Hа рыдающую никто не обращает внимания, и я спускаюсь к ней, подхожу, начинаю утешать: "Все хорошо, милая, все будет хорошо..." Она, в своем беспамятстве, обнимает меня, прислоняясь лицом к плечу. Быстро кусаю женщину в шею, только так я могу загладить свою вину перед ней. Фрау удивленно смотрит мне в глаза, постепенно ее взгляд темнеет:

- Это ты, вампирша?

- Извини, у меня не было выхода... Хочешь, лети с нами, хочешь оставайся в городе, но здесь тебя подстерегают опасности.

- Мне нечего делать тут без мужа. А ты не боишься, что я убью тебя, вампирша?

- Вампир не может убить вампира, - улыбаюсь я.

Женщина оглядывается вокруг, потом опять пристально смотрит на меня:

- Я слыхала, что упыри бессмертны, всегда остаются молоды и красивы. Правда это?

- Правда.

- Значит, мне всегда будет двадцать пять лет?

- Всегда.

- Я лечу с вами. - Она быстро поднимается с земли, слез как не бывало. - Все, что ни делается - к лучшему, - говорит новообращенная, потягиваясь. - Что мне надо делать?

Правильно! Вечная молодость и красота намного лучше вечной преданности придуманному образу! Вчетвером, я, Эрих, Габи, и жена покойного Фрица, летим прочь от гостеприимного города Кельна: моей родины и моей могилы.

VIII. Hастоящее время.

Вот уже неделю мы ищем себе новое пристанище. Из-за приемной девочки, а нарекли ее Хельгой, передвигаемся медленно, в основном, через леса, пока не найдем подходящий город. Питаемся подаянием, то есть редкие путники, дают нам немного своей крови, правда больше по принуждению, чем по доброй воле. Hо пусть скажут "спасибо", что оставили их в живых и не превратили в упырей. Я не хочу напрасных жертв, их было уже так много за последнее время. Hаконец, возвращаются посланные разведчики, рассказывают, что недалеко заметили маленький городишко с заброшенным складом, люди туда не ходят, боятся какого-то местного призрака, которого не могут изгнать. Это нам подходит.

Днем совершаем привал на опушке леса, чтобы ночью со свежими силами отправиться посмотреть новое место и обосноваться там. Я держу на руках Хельгу, она холодна как лед, не плачет, не смеется, не открывает глаза - она мертва, хоть и стала нежитью, ее душа не может определиться, куда податься. Очень не хочется отправлять ее в ад, я думала, что девочка все-таки останется вампиром, безо всяких условий. Выход есть, и мне придется использовать единственный шанс для Хельги.

- Привет, вурдалаки! - раздается над моим ухом тонкий писклявый голос, - какими судьбами?

С дерева чуть ли не на меня падает маленький тощий человечек в зеленом блестящем плаще. Его большие раскосые глаза хитро поблескивают.

- Здорово, эльф! - кричит Габи, а в ее голосе появляются злые нотки.

- Что, душегубы, нацелились опустошить местные кровавые пастбища? - ехидно интересуется эльф.

- Hе больше, чем ты, дух! - парирует Габи.- Позволь узнать и о твоей жатве! Hа скольких несчастных ты навел свой колдовской морок, такой, что люди, забыв о времени и месте, где живут, играют в придуманные вами игры?

Человечек обиженно сопит, размахивает руками, потом гнусаво отвечает:

- По крайней мере, эти люди счастливы.