Летучий корабль   ::   Белянин Адрей

На небольшой кушеточке царь-государь в штанах и рубахе навыпуск вовсю обнимался с неизвестной мне особой женского пола. Завидев меня в форме и при исполнении, молодуха взвизгнула и, вырвавшись, с хохотом скрылась в смежном помещении. Судя по всему, там находилась спальня...

– Вежливые люди стучат, прежде чем войти, – попытался пристыдить меня красный от смущения Горох. Я возвел глаза к узорному потолку и философски присвистнул. – Ладно, проходи, садись, коли пришел. Могу рюмочку налить, вон полпряника на закуску осталось... Не хочешь?

– Нет.

– Ну и леший с тобой! Ему сам царь предлагает, а он рыло воротит. Доклад давай.

– Не торопите следствие, – наставительно поправил я. – Докладывать буду по мере продвижения дела, а у нас в нем пока сплошные дыры. Еремеева я предупредил, его молодцы прочесывают весь город и никого не выпускают за ворота. Но, скорее всего, вор залег на дно...

– Утоп, что ли, сердешный?

– Нет, это такое фигуральное выражение. Значит, хорошо спрятался и никак себя не проявляет. Так что нам придется проверить все известные «малины» и «хазы». Возможно, кто-нибудь из криминальной среды даст наводку. Такое преступление без соучастников бы не обошлось, а следовательно, информация где-нибудь да проявится.

– Дельно, – кивнул Горох.

– Но это лишь в том случае, если чертежи действительно куда-то запропали.

– Как это? Да ты на что ж это намекаешь-то, змий трехголовый?!

– На змия и намекаю! – я откровенно кивнул в сторону объемистого шкафчика, где Горох хранил свои «лечебные» настойки. – Чтобы начинать расследование уголовного дела, следователь должен лично убедиться в самом факте совершения преступления. А если вы тайное место перепутали? А если в сундук положить забыли? А если эти чертежи у вас вообще третий день под кроватью пылятся?

– Стража-а! – царь разобиженно взревел. – Сию же минуту казнить злодея за надсмехательство над государем!

Встревоженные стрельцы сунулись было в двери, но Горох вовремя передумал:

– Вон, охальники! Щас я ему, Фоме неверующему, нос-то утру, а уж потом и на плаху. Вон! Кому сказал?! Сам попозже позову... Никита?

– Да...

– Ну, че ты меня во гнев вгоняешь? Я же самодержец, мне по должности самодурствовать полагается. А ты искушаешь меня почем зря... Грех тебе!

– Виноват, исправлюсь. – Я встал со скамьи и потянулся. – Давайте не будем тратить времени, покажите-ка мне ваш сейф.

– Чего?!

– Сундук, – терпеливо поправился я.

Горох кивнул, отвел меня в красный угол, где под иконой Георгия Победоносца ярко горела праздничная лампадка, и попал босой пяткой на выступающий из половицы гвоздь. В полу беззвучно открылся люк, под моим наблюдением царь извлек оттуда средних размеров серебряный сундучок византийской работы и, нашарив под рубашкой ключ, в два поворота открыл замок. Внутри хранились секретные документы, договоры, грамоты, дипломатическая переписка и еще какие-то бумаги... Искомых чертежей на первый взгляд не было. В качестве демонстрации надежа-государь вывалил все содержимое на пол:

– Вот, сам гляди! Хоть все бумажки перерой, а таки нужных там нет.

– Проверим, – для порядку наклонился я, хотя профессиональное чутье подсказывало, что чертежей там действительно нет. Однако первым же документом, попавшимся мне на глаза, оказался... секретный план внутреннего устройства лукошкинских оборонительных башен! Договор с поляками о сдерживании германских амбиций, договор с немцами о строительстве крепостей против турок, договор с турками о неприменении вольнонаемных казачьих войск и, наконец, договор с теми же казаками о строгом ограничении аппетитов Речи Посполитой в приднепровских ничейных территориях. Как вы понимаете, это далеко не все.