Зубы тигра   ::   Клэнси Том

Он был одет в парадную форму защитного цвета при ремне с портупеей, его грудь украшали ленточки всех медалей, которые он успел заслужить (их было не сказать чтобы слишком много, но среди них попадались довольно уважаемые), а также золотые «крылышки» парашютиста и целая коллекция наградных значков за меткую стрельбу, которая должна была произвести впечатление даже на такого заслуженного ветерана, как генерал Бротон.

М-2 имел при себе мальчика на побегушках в чине подполковника и чернокожую женщину ганнери-сержанта [3] , на военном жаргоне — «ганни», исполнявшую обязанности личного секретаря. Все это показалось молодому капитану странным, но Карузо вовремя напомнил себе, что никто и никогда не смел обвинять Корпус в чрезмерной логичности действий. Здесь любили говорить о себе: двести тридцать лет традиции безостановочного прогресса.

— Генерал сейчас примет вас, капитан, — сказала секретарь, взглянув на табло стоявшего перед нею телефона.

— Спасибо, ганни, — ответил Карузо, вскочив на ноги и шагнув к двери, которую сержант предупредительно распахнула перед ним.

Бротон выглядел точно так, как и ожидал Карузо. Немногим менее шести футов росту и с такой грудной клеткой, от которой пули не слишком большого калибра должны были бы просто-напросто отскакивать. Волосы на голове вернее было бы назвать просто щетиной. Большинство морских пехотинцев считает, что пришла пора посетить парикмахера, как только волосы отрастут больше чем на полдюйма. Генерал оторвался от лежавших на столе бумаг и окинул своего посетителя сверху донизу взглядом холодных карих глаз.

Войдя, Карузо не стал отдавать честь. Как и моряки, морские пехотинцы не салютуют, находясь при оружии или «с пустой головой», то есть без форменного головного убора. Начальство уделило визуальному осмотру около трех секунд, которые для капитана тянулись если не с неделю, то все равно очень долго.

— Доброе утро, сэр.

— Присаживайтесь, капитан. — Генерал указал на кожаное кресло.

Карузо послушно сел, умудрившись при этом сохранить положение «смирно» — ноги вместе, ну, и так далее.

— Знаете, зачем я вас вызвал? — спросил Бротон.

— Нет, сэр, мне об этом не сообщили.

— Как вам нравится в разведке?

— Очень нравится, сэр, — не задумываясь, ответил Карузо. — Я думаю, что у меня лучшие НКО [4] во всём корпусе, и работа очень интересная.

— Здесь написано, что вы хорошо проявили себя в Афганистане. — Бротон помахал папкой, оклеенной по краям красно-белой полосатой лентой — так обозначались сверхсекретные материалы. Впрочем, специальные операции часто попадали в эту категорию, и Карузо был больше чем уверен, что его действия в афганских горах не предназначались для демонстрации в ночном выпуске новостей Эн-би-си.

— Там я здорово поволновался, сэр.

— Но, судя по документам, вы вполне справились с волнением и вывели всех своих людей живыми.

— Генерал, это главным образом заслуга того парня из бригады «морских котиков» [5] , который был с нами. Капрал Вард был тяжело ранен, и жизнь ему спас петти-офицер [6] Рэндалл. Я написал на него представление к награде. Надеюсь, что он её получит.

— Получит, — заверил его Бротон. — И вы тоже.

— Сэр, я только выполнял свои обязанности, — запротестовал Карузо. — Все сделали мои...

— Это как раз и является признаком хорошего молодого офицера, — перебил его М-2. — Я ознакомился с вашим донесением об операции, а также с отчётом ганни Салливэна. Он пишет, что для офицера, впервые оказавшегося в бою, вы действовали просто прекрасно. — Ганнери-сержант Джо Салливэн успел понюхать пороху в Ливане и Кувейте, а также ещё в нескольких местах, о которых в телевизионных новостях никогда не упоминалось. — Салливэн когда-то работал на меня, — сообщил Бротон своему посетителю. — Он вполне созрел для продвижения по службе.

Карузо слегка наклонил голову.

— Да, сэр. Если кто для этого и годится, так это он.

— Я видел его характеристику, которую вы написали.